Семейные тайны
Шрифт:
– Я уже не Аня.
– Как так?
– Я Анаханум. И прошу впредь называть меня только так.
– Ты только послушай!
– Не возмущается ли Сальми?
– А я давно этого ждал. Дай поцелую тебя, дочка.
О мастерской знают только трое: художник, Бахадур и она. "Ну вот, нашла себе башню, нечто вроде Девичьей Твердыни… Но сегодня я никуда не уйду".
А завтра, после первой пары, чтоб вернуться ко второму часу последней. Что она будет делать в мастерской? Ну… вымоет пол (?!).
И прибежала, тут же за дело,- вот бы Сальми увидела
Ну нет, диван двигать она не будет: тряпку на палку, от сломанного подрамника, и - за диваном. Пыль многих веков будто!..
Неужели все это она сделала? пол чистый, еще влажный, пахнет свежестью, и окно, хоть и серые разводы на нем, а все же видно, что мыли, и блестит подоконник.
А тут - звонок. Ей не терпится, чтобы кто-то увидел и похвалил. И он едет. Вот и он. О боже, почти два часа уже! Не закрыли б вход во внутренний двор!.. Еще час в ее распоряжении.
– Сил нет!
– Ликует.
Возможно ли, чтобы и та, что тогда жгла, и эта - она? Бахадуру рассказывал скульптор, густые его усы топорщатся, снизу чуть рыжеватые, и толстые-толстые губы, глазах удивление, изумление, даже восторг, почти возмущение:
"Дедом клянусь! видел, как она новенькую десятку! одну, потом другую, чистая достоевщина!.."
"А чего вы молчали?"
"Ты что! До меня один полез, ну этот,- щелкнул пальцами,- бывший кавээнщик,- прозвучало как фаэтоншик или кабанчик,- а она как взглянет на него! Потом у двери своей повесила ему здоровенный кирпич: вход воспрещен!.. Когда же она за пятую взялась, ну тут… нет, что ты, не я, мне же это во как нужно было, живой материал сам в руки лезет (а скульптору это зачем?), хотя уже было, но разве пропустят такой сюжет?"
И как раз мадам позвала: "Аня". И погасили все, шито-крыто. Потом своим голоском: "А что тут у вас горело?"
Убедительно рассказывал, дымя сигарой, как не поверить?
И Бахадур вдруг на ее: "Сил нет!" - и спроси:
– А правда, что ты десятки жгла?
– Что за глупости?!
Расскажут же!
– не верит Бахадур. "Дедом клянусь!.." Ох, трепач скульптор! Уж кому-кому, это мне бы своим дедом клясться! "Нет,- скульптор ему,- ты можешь памятью деда, а мой еще жив, сто лет ему!"
Огорошить, что ли: "Без трех?"
"Что без трех?" - удивился.
"Девяносто семь ему?"
"Да".
"И зовут Ризваном?"
"А ты откуда знаешь?" Ну вот, переплелось.
"А отец твой… он случайно не в Совете Экспертов?.." - "Ты не удивляйся,художник скульптору,- Бахадур о всех о нас знает". И дальними родственниками к тому же окажутся, как откроет Махмуд.
Анаханум смотрит восторженно, и щеки пылают
– Тебе этот пиджак идет!
– Сказать что-то приятное.-
Он гладит ей руки (как это вышло?), и она не отнимает их, белые полосы меж пальцев, проступили вены. И усталость уходит, отделяется от нее.
– Анаханум? Но это же прекрасно! ,
– Правда? Тебе нравится?
– В нем есть что-то очень-очень близкое! То ли сестра, то ли…задумался: кто?
– Бабушка?
– она ему.- Сиди смирно!.. Ой, мне ж в университет! И тебе на работу!
– Я отпросился.
– У кого?
– А у себя.
– Ты что, сам себе начальник?
– Конечно!.. Я шучу, другой бы наврал, а вот тебе не могу.
– И той тоже?
– Что?
– Наврал бы?
– Меня теперь никто не интересует. Кроме,- шутит,- одного человека.
– Это, конечно, я?
– Тебе не могу наврать, потому что узнаешь.
– А я и знаю, что ты на новой работе. Папа пришел и говорит: "А твой Бахадур к нам работать пришел".
– Так и сказал?!
– Сиди смирно, и руку!.. Вот так, отсядь и слушай!
– Сказал куда?
– На первую ступеньку.
– Именно так?
"Папа,- спросила она,- а кем?"
"На первую ступеньку".
"До тебя сколько их?"
"Ты с ума сошла,- строго взглянула Сальми.- Разве такое спрашивают?"
"Нет, пускай, она должна знать.- И задумался.- Всего семь!"
"Так мало?" - удивилась жена.
А он ей: "Возглавлять… ведомство, как ты знаешь, не предел".
"Уже поздно". "Что поздно?"
"Уж не думаешь ли ты?.." - и выразительно смотрит на Джанибека.
"А кто знает?! Так ли уж и несбыточно!
– И тут еще дочь ждет, что он ей ответит.- Но эти семь не в общепринятом смысле, скорее солдат станет маршалом, а там ведь все двадцать пять ступеней, чем с первой доберешься до седьмой!"
"Значит, практически…"
"Ну о чем ты говоришь?
– перебила Сальми.- Какой чепухой забиваешь голову отцу!"
Но он все же ответил: "Пока чисто теоретически. Чем черт не шутит? Разве я сам думал когда-нибудь?" Сальми снова так выразительно посмотрела на него, что стало неуютно, и он промолчал.
"Не гневи судьбу!" - Сальми ему. Но что такое судьба: в его жизни всегда решающую роль играла случайность.
Да, так уж и несбыточно, пока Шептавший сияет, и губы его очень-очень близки к Большим ушам, стоит лишь шепнуть… А прежде решил, загибая пальцы, перепроверить себя в уме, почему семь? это тайна, вслух нельзя, подписку давал, еще когда начинал, о неразглашении (и отчего-то применительно к Бахадуру): инструктор, завсектором, завотделом, далее - непременно - шаг в сторону, практическая ВЫБОРНАЯ работа, возвращение (пятая ступенька?), ну и через большое бюро - Самый, то бишь он сам, Джанибек, пирамидка тут поменьше… А вот чтобы ему, Джанибеку,- он тщательно готовится к приему Высокого гостя, может, решится?., и уже принят Дворец в ЕГО честь, Шайтаний,. всего лишь два прыжка! (Выразительный взгляд Сальми…)