Семейные тайны

Гусейнов Чингиз

И снова на Джанибека вышли, чтоб позвонил наверх. И он специально звонил,дали срок, заменив высшую меру.

Рыбнадзора след тоже простыл: ни живого не нашли, ни мертвого.

А наверху ПОНИМАЮТ, но нет улик. План - как проникнуть в артель, когда точка эта под защитой ВЛАСТИ: оперативник под видом рубахи-парня заявился на рынок рабсилы (в Мардакянах?).

Учуяли!..

Драка, арест, пытки - раскололся… Бригада из Центра, знали ведь, куда послан.

Джанибек неистовствовал: чтоб в его епархии _ такое?.. Дескать, справится сам. А следователя, который из Центра,- в иной регион, где слабая власть (Шептавший помог). И свидетели вдруг исчезли, как УБРАЛИ следователя,- кто куда, и на тот свет тоже (инсульт!), а кто и ума

лишился, бригады работали по особому НАЖИМУ, атаке (психической?), косвенным воздействиям, а на кого и через детей, опытные практики!..

И суду ничего иного не оставалось, как закрыть дело.

(И это Джанибеку припомнят.)

Долго потом беседовали с Расулом, сидя на открытой веранде. Двор усеян золотыми листьями, а на голых ветвях оранжевые шары, хурма налилась соком и ждала, чтобы ее сорвали; и, будто лакированные, гранаты. И о предшественнике, в назидание Расулу (до всех этих историй: шито-крыто, икра и осетровые):

"А какой парень был! Как прогремел рекордами! И что же? Был простым рабочим парнем, а сделался беком.- Это, но Джанибек не скажет, из докладной Айши.- А дом его ты видел?
– И долго-долго о близнецах-братьях: контроле и гласности.

–  Не братья,- перебил его Расул,- а брат и сестра.

–  Как так?
– не понял Джанибек.

–  Гласность - она, а контроль - он.

–  Вот ты о чем!..- Недоволен, что Расул его какой-то чепухой перебил. А тот еще и разглагольствует, мол, гласность, чье имя у всех на устах и вошло в золотой словарный состав всех мировых языков… с этим хоть куда ни шло, а вот братец ее чуть слабее, родился, когда, очевидно, мама обессилела.- Контроль, такое редкое имя!..

–  ??

Джанибек вернулся на прежнюю стезю:

–  Нет, надо же, как распустились! Говорят, деньги не пахнут. А деньги, которые собирали ему, отправляя на курорт или в столицу, пахли зеленью, кинзой-петрушкой (Расул, помнится, снова поправил: "Петрушка не пахнет", на сей раз Джанибек не обратил внимания). В общем, зеленью и вином пахли его деньги. Сунул, говорят, в ресторане таристу (или кемянчисту?) меж струн крупную купюру: вот мы какие щедрые, не то что вы, уползли в свои норы и чопорны, как белые шайтаны. И чем гордимся?!
– А это уже о собственном предшественнике.- Мол, яркие автобусы ходят по улицам, разукрашенные, как петухи. Угловатые, неуклюжие автобусы - от них и шум, и выхлопы, опалены гарью листья чинары (и в страхе собираются пассажиры в середину автобуса,- согнется, и, как рога, поднимутся кверху передние и задние колеса)". Ездил в соседнюю страну, а ему там подарок, видеоагрегат и всякая иная телеаппаратура, чтоб контракт подписал (не из своего же кармана? терять нечего!..),- платить из казны за эти морально устаревшие автобусы.

От дум клубятся виски, курчавясь на затылке, и мягкие шелковые волны ниспадают на лоб.

Сплетни, сплетни!..

Сколько их и кто, главное, распускает?

А Джанибек острыми вопросами, от которых неспокойно, отвлекает себя, чтоб не думать вовсе, забыть,- об Анаханум! Как она могла? Чуть забыл о ней, и сразу наказанье, так всегда: пустишь на самотек - выходит боком. А тут новые данные о движении звезд. Ах чудаки! Неужели не отгорели еще надежды у Расула и у надо же, как родственники взволновались!
– Бахадура… Что ж, и мы некогда были молоды; кстати, а сколько Бахадуру? И где был Джанибек в его годы? Задумался Архив? И никаких иных иллюзий. "Тсс!.." Кто ж распускает слухи о Расуле? Мол, вместо него. Недруги?

А тут столько дел: время созывать симпозиум, сотни и сотни гостей всех рас и цветов кожи, объявлен специально конкурс на эмблему (значок), Джанибек привлек к участию художника, и он, ничего оригинального не придумав, разрисовал нули и наложил их во множестве один на другой, линии нулей искривлены, вроде марева, или длинный телескоп, устремленный в мироздание; короче, большое О, а внутри - поменьше и меньше, почти до точки дошло, а надо б не круг, а треугольник,

ибо тема симпозиума: "Пирамида Стресса", и уже выехали сюда - кто из самых дальних мест, а кто еще начинает путь на верблюдах, поклонившись прежде Сфинксу, а потом пересядет на пароход, чтоб достичь аэропорта; есть и такие, кто на быстрых лайнерах с пересадками: ходили головой вниз - станут на ноги; или выберутся из-под обломков после налета. А кому и успеть отскочить, вот-вот рухнет мост,- да, нечто грандиозное, и взвешиваются дотошным фином (ибо поручение Джанибека) эннозначные нули на ох, ох, как высоко взято - весах истории: кто кого задавит - тяжесть пирамиды эти немнущиеся, шуршащие и гибкие, как каучук, нули, или бремя нулей пирамиду.

И еще опасался Джанибек, что вообще отменят. Жалко времени, столько уже готовятся: и научные выкладки, и ученые разных отраслей, и этот документ на бланке с многостраничным приложением; и гостиничные, и для даров цветные коробки по рангу, по континенту, интересам и традициям: розовые, голубые, желтые и коричневые; и поездки по четырем маршрутам; учтены простои (из одного кармана - в другой); и на переводчиков - которые сопровождают, а которые синхронно переводят; и на ежедневные возлияния, стало традицией гостеприимства, в каждый номер - богатыри бутылки с медалями, а на столах черные кругленькие шарики, то, что ложкой захватывается, солоноватые (?! просто черная икра); порядок есть порядок- переведены на человеко-часы и остановки предприятий, а потом книги, тиражи, и супер (обложки), и особые шрифты; и Айша вовлечена, ее улицы магистральные,- и зеленая краска с чахлых кустов небось не сойдет (красили к приезду Высокого гостя); и поездки-в города, поселки, и за море, и за хребет, альпийские луга… И там тоже: люди, часы, энергия, горючее, но лето, дни длинны и солнце светит даром над головой (экономия энергии!), короче: стресс! и голосовым связкам Махмуда работа будет,- что ж это, думает Джанибек, вся династия, выходит, привлечена?!

Вся, да не вся!.. РАСУЛ!

А как ведут себя преданные в свете слухов? Смятение или злорадство?..

–  Виделся?
– неожиданно спросил Джанибек у Унсизаде. Не у Фарида, у Фархада.

–  Нет.

–  Чего ж так?

–  С какой стати?

–  А разве не дружен… был?

–  Ну что вы, какая дружба?!

–  Зря, так нельзя, надо посетить и узнать, как и что.- Почти приказ, а Фархаду и самому хочется, думы о будущем, а вдруг?!

Это было на третий день приезда Расула. И застукали - с девицей! То снимет очки, то наденет их снова. И та - тоже в очках?! Остановятся и подолгу глядят на дом; узнать, что за причина?!

У тех, кто надеется на какое-то изменение в своей судьбе,- оживление, взрыв новых иллюзий, напрашиваются в гости, узнали, что приехал,- такая молва!., а как только о делах, Расул сразу "Вы о чем? ах о здешних делах!..Всего-то один из старых знакомых и приходил, а раздули: мол, толпы паломников жаждали лицезреть Расула!..- И разговор с ним распространился тут же.- Знаете, хохочет Расул,- я этими вашими делами не интересуюсь. Да, да, именно так! Давайте лучше о семье, как сын?.."

У тех, кто в опале,- надежда плюс насолить; и расписывали встречу с Расулом,- а тот, один-единственный, случайно и лишь минуту постоял с Расулом, на углу его дома.

И очередной день прослушивания записей: и вальсы Штрауса, и "Бонн М", и Теодоракис, и Руссос, и "АББА" ах, какие записи!! и еще группа: "Чингисхан"

14

Кто первый в атаку - они или Расул? Но и те, и Расул атакуют:

–  Взял и приехал?
– Мол, ври, да знай меру А он им:

–  У вас испуганный вид, стряслось что? И пытливо разглядывает родичей, да, изменились, у Хансултанова, оказывается, макушка вся облезла, будто вершина горы, а вокруг - волосы растут густо, как лес на склонах. А Махмуд!.. Пыжится, какие-то из нутра звуки, будто петь собирается, горло прочищает, Аскер Никбин словно еще грим не снял: легендарный бореи против халифата!