Семейный архив
Шрифт:
Надежда Чернова, Алма-Ата
8.2.93
Добрый день, Анна Петровна и Юрий Михайлович! Пока дойдет это письмо, многое может измениться и новости устареют, но лишь бы все были бы живы — это самая важная нынче новость, которая держит нас на плаву... За окнами непонятная зима: то снег, то дождь — и на душе так же, но я учусь вынимать радость из самых темных дней, т.к. она есть во всем. Читаю «Письма Елены Рерих», Коран, Библию — видимо, пришло время для такого чтения снова...
Мы теперь живем в зарубежье: никуда не доедешь из-за дороговизны билетов, почтовые расходы тоже сильно вздорожали, не говоря уже о телефонной связи — общаться стало проблемой. Правда, в гости друг к другу
Книг наших больше не издают. В «Жазуши» в нынешнем году выйдет на русском языке всего четыре книги, долг прежних лет, в том числе очередной том избранного Мориса Симашко. Кое-кто печатается в частных изданиях, но это уже за деньги... Черноголовина уехала в Россию, Корсунов перебрался в Оренбург, Римма Черненко /Шамис которая/ собирается в Израиль. А мы с Денисом никуда уезжать не хотим. Наш дом здесь, что бы ни случилось... Видитесь ли вы с детьми? Есть ли хоть какая-то возможность реализовать себя как писателя?И вообще — как вы там, а?.. Все время помним о вас и любим, дом ваш для нас все равно сохраняет вашу душу и мы глядим в ваши окна, будто вы по-прежнему там...
Александр Жовтис, Алма-Ата
20.2.93
Дорогие друзья! Морис Давыдович передал мне, Юрий Михайло вич, ваше письмо — и я тотчас же на него отвечаю. Мы уже знали, что операция у вас прошла благополучно. Хотелось бы, чтобы вы с А.П. ясно представляли себе, что здесь бог знает, как бы все сложилось, при нашей медицине, отсутствии лекарств, безобразиях в больницах... Вы спрашиваете, что я делаю, помимо защиты прав личности/этим я действительно занят/. Кроме обычной службы в институте стал работать в газете «Бирлесу». Работа эта мне по душе. Сейчас у нас выходит отдельной брошюрой мой очерк о КГБ, у Галины Евгеньевны тут же «Как кормить больного ребенка» и, наконец, сдана в производство ее большая книга /30 п. л./. Деньги на издание первых двух книжек дает одна моя бывшая студентка, которая вдруг объявилась и, как выяснилось, стала хозяином фирмы по продаже японских телевизоров. Говорит, что жаждет отблагодарить меня... Впрочем, ход событий у нас таков, что загадывать нельзя даже за сутки. А капитализм — пиратски-мафиозный. Все, что вы наблюдали до отъезда, расцвело махровым цветом. Инфляция чудовищная — и на ней могут выйти вперед самые черные силы... Олжас Сулейменов пытается играть роль в политике, это не очень получается. Толмачев продолжает быть у него в шестерках, но не высовывается, видимо, пьет. Антонов звонил мне, просил стихи Кнорринг со статьей. Я сказал, что с этим «Простором» сотрудничать не буду...
Михаил Бродский, Караганда
22.2.93
Дорогие Герты, добрый день и долгого вам здравия! Я несказанно рад, что все до и послеоперационные муки твои — позади... Все эти дни, еще до получения письма, я мысленно разговаривал с тобой. И вот вчера, с нарочным, оно дошло до нас... Как всегда, твои мысли мне близки и понятны. Твоя вечная боль за все, что творится на нашей земле, не стала слабей оттого, что ты очутился за тридевять земель от этой измордованной страны... Мы уже притерпелись к своему существованию. Хотя по сравнению с одинокими и больными наша жизнь выглядит вполне сносной. А вот каково им! В магазинах, на улице стоят с протянутой рукой. По виду — совсем не люмпены. Вполне пристойные люди. Просто жизнь загнала их в угол... Вопреки здравому смыслу и противлению депутатов всех уровней, в конце января принята конституция, ущемляющая права не только русскоязычного населения. «Процесс пошел», депутаты, принадлежавшие прежде к партийному истеблишменту, были главными закоперщиками в принятии конституции...
И.М., Алма-Ата
26.2.93
Дорогие Анна Петровна и Юрий Михайлович! Огромное спасибо за ваши письма. Видно, вживание в Америку — это интересно /интереснее, чем отживание в СНГ/ В США — спокойно и гарантированно, Здесь — неспокойно и негарантированно, но с весельцой. Можно случайно заработать миллион долларов, можно случайно потерять все, что имеешь, и остаться в долгах на всю оставшуюся жизнь... В марте еду в Данию, потом в Израиль... Когда буду в Америке — пока неясно, но, думаю, может быть в этом
Руфь Тамарина, Алма-Ата
21.2.93
Дорогие мои, родные! Вот уже почти месяц, как я дома, а пишу вам только сейчас—акклиматизировалась, барахталась в быте, ждала новых известий от вас...
В Москве ходила па Лубянку, в спецприемную, где читала дела папы, мамы и свое. Мне повезло с моим «опекуном» — он был доброжелателен /прочел мою «Щепку»/. Чтение дел было впечатляющим, хотя и без истерик: я примерно представляла и раньше, что прочту. Теперь не смогу праздновать свой день рождения — мне стал известен день приговора и расстрела моего отца — 16 июня 1938 года /мой день рождения, как вы помните, 15 июня/. Дали мне фотографию отца — за месяц до расстрела. И мою — тюремную...
Владлен Берденников, Алма-Ата
20.4.93
Дорогой Юра! Не прошу прощенья за то, что так долго не писал: все это время был занят очень важным делом, может быть, самым важным из всех, что сделал в жизни. Я имею в виду книгу, которую писал три месяца, Валя подтвердит — не поднимая головы от машинки... Что же это за книженция такая? Если вычленить главное, то это разговор о формировании российской духовности, о ее разорении и грядущей гибели. Выводы, к которым я пришел, мало сказать — страшны: разрушено не только государство, что гораздо важнее — разрушены государственность и нация, а это ведет к уничтожению духовности как таковой, перспектив же для создания новой духовности просто нет. Отсюда прогноз: если не случится гражданская война, которая создаст новый Союз, нас всех /и казахов, и русских, и хохлов.../ждет рассеяние... Можно ужасаться этому. Сейчас о создании нового Союза уже говорится в открытую, у нас в Казахстане, как и в самой России. Все думают, что можно мирно договориться. С кем?.. С Кравчуком, с Шушкевичем, с Ельциным?.. Миф... Я долго думал, возможен ли мирный путь. И пришел к выводу: если будет создан всемирный духовный Конгресс — из лучших умов человечества, он растолкует правительствам стабильных государств, что, падая, Россия потащит за собой в «средневековье» весь мир, даже в том случае, если не возникнет атомной войны. Ощущение катастрофы — вот с чем я доживаю свою жизнь. Никогда я не плакал по таким «абстрактным» поводам, а теперь плачу каждый день. Призываю себя к спокойной мудрости, к принятию этой Божьей кары, которая одна и поможет очиститься от скверны, а сердце болит так, что я знаю — долго не выдержит. Только ты не думай, что за размышлениями о мировых проблемах я позабыл о тебе и Ане...
Напротив, мне сейчас так ясна постигшая вас катастрофа. Может быть, кто-то и может поменять одну культуру на другую и не остудить при этом душу, писатель этого сделать не может, он и писателем-то становится, потому что накрепко связан с определенной духовностью, если же учесть, что в Америке вообще, как я думаю, не создана духовность /поспорь, если хочешь/ , то вы оказались в пустыне. Жаль, что я этого не понимал, когда мы говорили о твоем отъезде. Удержал бы. Хотя здесь так же не сладко сейчас, как и вам там. И дело совсем не в том, что у нас просто удушающие цены, а в том, что мы общими усилиями тоже творим пустыню...
Григорий Горжалцан, Астрахань
16.5.93
... Уже прошло полтора месяца, как мы вернулись от ребят из Израиля. Когда уезжал 2 года назад Юра с семьей, а затем Володя, то думали, что расстаемся навсегда. А тут не прошло и 2 года — и мы летим в Израиль в гости... Фантастика... Главное — мы видели ребят, их жизнь с утра до вечера, ощутили их, живя вместе. Ну, а кроме того — великолепное Средиземное море, тихий, чистенький городок Наария, удивительный и неповторимый Иерусалим с древним каменным Старым городом и Стеной плача... Вообще описывать можно долго-долго, но главное для нас были все же дети. Мы видели, что живут они сложной, неспокойной и пока еще не установившейся жизнью. И когда мы с Нонной пытались мысленно представить себя живущими в этой стране, ничего хорошего с этой примеркой не получалось. Чужая страна, чужой язык, чужие люди. И только два маленьких родных и понятных нам островка в этом безбрежном море чужого — квартира, которую снимает Юра в Наарии, и квартира у Володи в Иерусалиме. И мы подумали: лучше быть гостями у родных, чем жить в чужой стране...