Семейный портрет с колдуном
Шрифт:
Мы все проводили его взглядами, и королева сказала, усмехаясь:
– Настоящий шмель. Прилетел, прожужжал, переполошил все цветы – и снова улетел.
Тем временем «шмель» легко перехватил мяч и погнал его к линии противника. Аселин, понукая коня, помчался наперерез, и лошади заплясали друг напротив друга, а всадники чуть не схлестнулись палками, пытаясь завладеть мячом.
Вирджиль Майсгрейв что-то сказал Аселину – весело, посмеиваясь, но Аселина от этой веселости перекосило. Он побледнел, как мел, и упустил шанс выбить мяч.
Что граф сказал?..
Я не успела додумать эту мысль, как следует, потому что Аселин вдруг развернул коня и погнал его за двоюродным дедушкой, который не замечал погони.
Леди Икения ахнула, но ее голос утонул в общем шуме, потому что все дамы, включая королеву, вскрикнули, когда Аселин направил коня тараном, толкая жеребца графа.
Совсем как в моем сне, я замерла от ужаса, не в силах даже вздохнуть, а когда вороной жеребец рухнул на землю, подминая под себя мужчину в пестром камзоле, я не выдержала – закрыла лицо руками и повалилась куда-то в темноту.
12. Девин замок
Открыв глаза, я обнаружила, что лежу в незнакомой комнате. Постель была на редкость удобной и мягкой, плотный бархатный полог защищал меня от солнечного света, бьющего в окно. Корсаж моего платья был расстегнут, чтобы легче дышалось, а шпильки были вынуты из кос. Я приподнялась на локте, отодвигая полог, и ко мне тут же бросилась молоденькая служанка, на ходу расправляя сложенную в несколько слоев ткань, которую только что смочила в воде.
– Как вы себя чувствуете, леди Валентайн? – заботливо спросила девушка. – Прилягте, врач сказал, вам надо отдохнуть.
Она уложила меня на подушки, пристроила мне на лоб мокрую ткань и передвинула на столике поближе серебряный поднос, засыпанный душистыми розовыми лепестками.
– Что произошло? – спросила я, припоминая, что мне, вроде бы, стало плохо во время игры.
– Ничего страшного, - заворковала служанка. – Вы немного переволновались, немного устали – и немного упали в обморок. Но врач сказал, что всё обойдётся…
– Где я?
– В королевском замке, разумеется.
Служанка пресекла мою вторую попытку приподняться, уложив меня на подушки, и строго сказала:
– Врач рекомендовал отдых и покой. Полежите смирно, будьте хорошей девочкой, а я сообщу её величеству, что вы пришли в себя.
Я подчинилась, и она, приветливо мне кивнув, вышла из комнаты. Перестук каблучков звучал сначала отчетливо и громко, но постепенно затих. Я снова откинула полог, рассматривая комнату. Королевский замок. Тот самый, где жила когда-то дева-королева Тирония. Каменные, грубо стесанные стены не вязались с изысканной мебелью и занавесками из тонкой ткани на окнах. Несмотря на лето, посреди комнаты горела жаровня, распространяя сладковатый дымок. Сняв примочку со лба, я положила ее на стол, неловко задев поднос, и лепестки закружились,
Лепестки алой розы…
Вспомнился сон, а потом и королевское поло…
Аселин налетел на графа, конь графа упал…
Надеюсь, никто не пострадал в этой жестокой игре?!
Будто ответом на мои мысли прозвучал голос графа – энергичный, но раздраженный. Кто-то забормотал, но граф перебил бормотанье, и я расслышала возмутительные слова:
– Да мне плевать, что это неприлично, - заявил кому-то Вирджиль Майсгрейв.
– Если пожелаю, я затрахаю её до смерти, а вы все будете при этом свечку держать. Немедленно пропусти!
Я вскочила с бешено бьющимся сердцем.
Можно было не волноваться, что колдун пострадает, пусть даже его конь кувыркнулся на полном скаку! Это было глупо – волноваться за Вирджиля Майсгрейва!..
Если он сейчас ворвется в комнату… кто будет мне защитой?.. Схватив поднос со столика, я высыпала лепестки прямо на пол, переползла в изножье кровати, путаясь в подоле платья, встала на колени и задернула полог.
Дверь распахнулась, и кто-то решительно прошел от порога к постели, а потом мужская смуглая рука рывком отодвинула бархатную занавесь, и граф заглянул под полог.
Медлить было нельзя, и я наотмашь ударила колдуна по голове подносом, вложив в удар всю силу.
Граф успел увернуться, и удар пришелся вскользь и краем подноса. Но на точеной скуле сразу появилась и набухла кровью царапина.
Вирджиль Майсгрейв поднес руку к лицу, удивленно вскинул брови, увидев на пальцах алые пятна, а потом засмеялся, заметив меня – в оборонительной позиции, с подносом наперевес.
– Вы решили меня убить, леди Валентайн?
– Если будут веские причины – даже не дрогну! – с вызовом ответила я. – Убирайтесь отсюда!
– Хотел бы я посмотреть, кто выставит меня отсюда, - граф уже знакомым мне жестом передвинул задвижку в пазах, даже не приближаясь к двери.
Я в отчаянии еще крепче сжала поднос и замахнулась, готовясь ударить снова, но колдуна это только рассмешило.
– Нет необходимости спрашивать о вашем самочувствии, - с иронией произнес он. – Жива, здорова и настроена крайне воинственно. Отдайте-ка, пока и правда не убили кого, - он мигом сцапал меня за локоть и запястье, отобрав моё оружие быстрее, чем я успела бы позвать на помощь.
Впрочем, никого звать я не стала, потому что понимала, что никто на помощь не придёт. Но и сдаваться не собиралась, и тут же попыталась укусить графа за руку. Ничего хорошего из этого не получилось, потому что после короткой борьбы колдун притиснул меня к себе, обхватив поперек туловища.
– Вы заигрались, леди Валентайн, - произнес он тихо. Зеленые глаза потемнели, дыхание сбилось – стало тяжелым и быстрым, на щеке размазана кровь – выглядел он угрожающе, и я перепугалась не на шутку, а колдун продолжал: - Я же сказал вам побыстрее улепётывать.