Семицвет: молодость богов. Части 1-2
Шрифт:
Болото, да, было на месте. Бобровое хозяйство тоже было на месте. А вот дальше по течению река разветвлялась на речки и речушки и впадала в Озеро с множеством островов. И острова были большие — не то, что на болоте. Там и деревья росли и наверное рыбалка была отличной. Поэтому снасти нужно было брать обязательно. И лодку.
На многих островах стояли базы отдыха и всяческие хозяйства. На некоторых — что поближе к берегу, были оборудованные пляжи. Но один безлюдный остров он все же нашел — самый дальний, не очень и большой, зато пустой. Там стоял покинутый рыболовецкий домик. Остров числился
И отец уехал очень вовремя.
Дело осталось за лодкой. А ближайшую лодку можно было раздобыть в школе. Было, наверное, часа три ночи, и в окнах практически не горел свет — только в очень редких. Он редко когда ложился так поздно и всегда любил перед сном посмотреть в окно — кто же не спит так поздно? И почему, интересно? А теперь понял — иногда люди долго не ложатся спать, когда им очень больно. И весь мир вокруг черный, и никого нет.
Только одинокие, горящие, молчаливые окна.
На улице было свежо.
Он закутался в куртку, пока шел по темной аллее, освещенной всего одним фонарем. Фонарь торчал из большого куста, а под кустом жила одна кошка. Кася — трехцветная, с голубыми глазами. Она исправно приносила потомство, которое расходилось по добрым людям или разбегалось по округе.
Он глянул под куст. Какие-то детишки натаскали туда коробок. Кошка всегда там жила, сколько Алексей себя помнил. Сколько себя помнил — она исправно рожала два раза в год. И сколько он себя помнил, дети таскали для кошки коробки. Он и сам совсем недавно таскал — воровал со свалки на утилизацию или выпрашивал у соседей, а потом увлекся математикой. А кошка его, наверное, уже и забыла. Он тихо позвал. Ещё раз. Но она не вышла. Может, убежала детям еду искать. А может и вправду забыла.
В школу он зашел с заднего входа — его запирали редко, главные двери к тому же были шумными — он их терпеть не мог. Тренажерный зал был открыт, правда кладовка заперта — но он без труда нашел ключи и стал рыться в снаряжении. Лодки там было целых три — и на одну из них он уже давно глаз положил — сборная, алюминиевая, старой конструкции. Узкая, вместительная и быстрая. Он только один раз на ней катался — но хорошо запомнил, что собрать её было сложно, зато перевернуть практически невозможно, а погрузить в неё можно было два человека и три рюкзака. И ещё шатер.
Конечно, столько вещей у него с собой не было — да и зачем?
Он включил в зале свет, разложил на полу детали и сверился с инструкцией — больше всего он не хотел попасть в историю, когда какой-нибудь детали не хватит. Но все было на месте. Потом ещё раз проверил, все ли сложил в рюкзак, не забыл ли какие-нибудь мелочи, хорошо ли упаковал зажигалку. Везде потушил свет, закрыл кладовку и тихо вышел.
Уже на причале, под самое утро, он снова все перепроверил… Добрался он туда не без труда — ехать в автобусе он не хотелось, его мог увидеть водитель. Тихо, в два захода перенес сначала рюкзак, а потом лодку.
Над черной речкой поднимался туман. Из-за него было практически ничего не видно. Иногда, легкий ветер сдувал его — но тот снова стелился
Надев спас жилет, он аккуратно спустил лодку в воду и робко подался в страну тумана.
Ему не верилось, что он начал это путешествие. Периодически его терзали сомнения, ему становилось то страшно, то одиноко, иногда он начинал злиться, было не до гребли. Но каждый раз, он всячески запрещал себе думать о плохом, и продолжал путешествие.
Карту он запомнил — до его болота было километров двенадцать, он никуда не спешил. Медленно двигал веслами, смотря вокруг. Уже в центре реки течение стало быстрее, и грести практически не требовалось — только рулить.
Начинало припекать. Он с радостью увидел тот самый островок, где в прошлый раз их высадили и решил поплыть дальше — в конце пути его ждал Остров с заброшенным домиком. Там можно было бы провести остаток своих дней. Хотя, было искушение остановиться на одном из ближних островов — но там могли оказаться полицейские или какие-нибудь волонтеры — а они обязательно зададутся вопросом, что несовершеннолетний мальчик делает здесь, вдали от взрослых. И ключ он потерял вовремя — радионянькой его не найдешь. Поэтому острова он старался оплывать подальше и вообще старался быть незаметным для окружающего мира. Даже для себя. А чтобы стать незаметным, нужно было в первую очередь быть незаметным для себя. Значит, остальные тебя тоже замечать не будут.
Он миновал один остров за другим. И даже помнил их названия — да и как не запомнить такие слова. Паучий, Вишневый, Глиняный, Змеиный. Причем ни пауков, ни змей, ни вишни в его широтах давно не водилось, может быть, сотни лет назад, ещё до раскола, здесь что-то и было… И вообще, судя по учебникам в лесах много что водилось. Сколько было разных зверей и птиц. А сейчас ничего нет.
И вот, он увидел вдалеке Змеиный. Тут до него впервые дошло, что остров был горой. Окруженной водой. И все острова были горами. Но Змеиный — самой высокой. Хоть и небольшой.
Древние, самые древние горы планеты. Настолько древние, что успели увидеть на своем веку извержения, цунами и даже древний океан.
Как-то раз перед его домом выкопали большую яму — трубы клали. И он со Златом всю яму вдоль и поперек излазил. Дело в том, что там, на глубине трех метров — а это была приличная глубина, весь испачкаешься, пока спустишься. Там лежали камни. И камни эти были совершенно иные, нежели простая щебенка. Он прямо почувствовал, насколько они, эти камни с глубины — другие. Это были покатые, круглые булыжники песочно-серого цвета с блестками. Он долго вертел в руках один из таких булыжников, не понимая, что именно в нем не так.
Он до вечера ломал голову, пока до него не дошло, что эти камни остались с тех времен, когда здесь ещё был тот самый древний океан. И эти камни окатывала вода. И за выходные, пока не приехали рабочие, он достал из ямы столько камней, сколько смог и утащил их на газон за домом — обложил гигантскую иву за окном.
Ивы посадила бабушка Бетти. Старая Еврейка, посадившая в городе множество разнообразных растений, её часто звали работать в экокомитет, но она отказывалась, говоря, что любой государственный грант убивает даже самое лучшее начинание.