Семилетка поиска
Шрифт:
В редакции было шумно, кто-то из молодняка справа на всю катушку включил через компьютер жалобную песню любимой каравановской группы «Тату»: «Нас не догонят…»
– Уберите этот визг! – заорали на них люди постарше.
– Нечего гнобить современную культуру! – многоголосо откликнулся молодняк. – Может, вам «Лебединое озеро» поставить? Оно вашему поколению больше душу греет?
– Между прочим, мы «Лебединое озеро» в отличие от вас еще до ГКЧП слушали!
– А мы тоже слышали, что Петр Ильич Чайковский прославился не только как гомосексуалист, но и
Елена вышла в фойе и набрала Геру:
– Привет, что делаешь?
– Работаю.
– Хочешь увидеться?
– Приезжай.
– Куда?
– На работу. Я тебе объясню и пропуск закажу.
– Совсем уж предпраздничное приглашение…
– Нормальное. У меня были, у тебя были, в кабаке были. Теперь остались рабочие кабинеты…
– А что мы там будем делать?
– Ты разве забыла, что самое большое наслаждение в жизни – это беседа и секс со мной!
– Боже, как ты стал в себе неуверен за перерыв в нашем общении…
– Ясный перец, виной тому перерыв. Во сколько будешь?
– Попозже. Мне тут надо с психологом картину мира обсудить, а потом к тебе тогда.
– Да я тут все равно почти до утра…
Вернулась к рабочему месту, вытащила из пакета изящно упакованный подарок Кате и плюхнула на ее стол.
– Ой! – обрадовалась Катя. – У нас тоже с собой было!
И вытащила похожую по форме упаковку на Еленин стол. Потом они с хрустом разворачивали подарки, примеряли, нюхали, целовались и оттирали помаду со щек друг друга.
– Кать, я свалю по-английски… – шепнула Елена.
– С ума сошла! Там в баре все для выпивона моют, режут и крошат. Подарунки вручат, и вообще… Как бы высоко ты ни залетал, от коллектива не отделяйся…
– Да мне во всей редакции, кроме тебя и главного, все скучно… К тому же нога болит, полечить надо.
– У Муркина в кабинете? – подмигнула Катя.
– В кабинете, но у Геры.
– Там же нестерильно…
– Короче, прикрой меня. И мой подарок забери…
– Ясно: кидай мешки – вокзал отходит… А ты, если скучно станет завтра, прямо без звонка ко мне! – потребовала Катя и громко объявила: – Ну, Лен, ты давай, за полчаса обернись, как раз к банкету! Можно сказать, без тебя не начнем!
– Как? Вы уходите? – обиженно раздалось из-за соседних столов.
– Ненадолго! Поэтому не прощаюсь и не поздравляю!
В стильной «Ванили» играла музыка, серебрились новогодние гирлянды. Понимая, что не успевает купить подарок, Елена аккуратно запаковала Катин сверток, чтоб вручить Карцевой. В нем был среднеарифметический набор косметики и шампуней. Она давно привыкла к логике «вечных» подарков, даже имела специальный ящик для них в шкафу. Там лежали красивые обертки, банты, упаковки для букетов и подарки. Они потихоньку перевручались, и главной задачей было не вручить подарок дарителю. Была еще проблема «слишком шикарных» подарков, которые очень хотелось оприходовать, но, как полный совок, Елена оставляла их на черный день, нужным людям. Лиде и матери. С каждым годом все больше и больше пыталась отдавать шикарные подарки самой себе, получалось
Карцева сидела за столиком, выходящим окнами на храм Христа Спасителя. Видно, он был заказан.
– У нас совсем немного времени, – сказала она жестко. – Чай, кофе? Здесь самый вкусный в Москве шоколадный торт.
– Поздравляю, – начала Елена, протянув подарок.
– Нет-нет, это даже не обсуждается. Я ведь предупреждала, – поморщилась Карцева и отодвинула сверток неопровержимым жестом. – Вы что-то хотели обсудить?
– Да. Хотела немного понять ситуацию, через призму начала нового этапа…
– Предновогоднее обострение? – улыбнулась Карцева.
– А что, это типично?
– Конечно. Почти как осенне-весеннее, только завязано не на умирание и возрождение природы, а на итоги года, формулируемые: «С кем я буду встречать Новый год?»
– Точно! Но у меня не только. У меня еще и с дочерью проблемы…
– Свежие?
– Нет, просто стала их видеть, и стало больно.
– А с кем вы празднуете?
– С университетской подружкой.
– Это хорошо. А как поживают все ваши мачо с пистолетами?
– Одинаково мимо моих проблем. Никита женат, и уже понятно, что вытаскивать его из брака незачем; я с ним через неделю жизни со скуки помру. Врач – спивается. Его можно поднять и собрать из кусков, но это работа сестры милосердия. У меня пьющий муж уже был, я уже в эту игру играла… – Принесли кофе и шоколадный торт, он и вправду был неподражаем. – С Герой будy встречаться сегодня, чтоб день не пропадал, но он… разрушен как Акрополь. Опять реставрационные работы. Устала… Последний – известный телеведущий. Но у него внутри совсем пусто. С ним человеческие отношения не на чем строить…
– То есть все ваши мужчины так или иначе лишены внутренней целостности и осмысленности?
– Ужас какой-то! Все же они моего поколения. Этого раньше не было… И вдруг все пошли по швам…
– Знаете, Елена, в чем пиаровская сила брака Пугачевой с Киркоровым? В том, что она воплотила мечту миллионов женщин выйти замуж за молоденького. Не потому что у молоденького потенция лучше. А потому что он еще не вступил в кризис середины жизни… В кризисе все непривлекательны!
– Да я понимаю. Сама себе омерзительна. Кажется, что на меня могут западать только такие же размазанные… А что, его обязательно все проходят?
– Нет, не все. Большинство до него, к сожалению, просто не дорастает, развитие заканчивает гораздо раньше. Большая часть человечества вообще имеет психический возраст 12–14 лет… – Карцева пила зеленый чай.
– То есть придурки?
– В координатах наших с вами представлений – да. У них другие жизненные мотивации.
– Какие?
– Те самые, которые мы реализовывали в первой половине жизни: поиск близких, профессия, семья, самоутверждение, деньги. А потом у наиболее продвинутых людей начинается кризис идентичности, поиск смысла жизни… Они понимают, что социальный фундамент: близкие, семья, профессия, успех, деньги, – это не цель, а средство для поиска смысла жизни.