Семисвечник царя Соломона
Шрифт:
– Чего тебе? – неприветливо спросил «хозяин морга».
– Есть у тебя йод или еще чего, чтобы рану обработать?
– Ни фига себе! – присвистнул противный тип. – Кто же тебе в ухо дал?
– Попугай, зараза, клюнул, – конферансье выругался неприлично, – ох, вот я кому шею бы свернул!
«Молодец Педро!» – обрадовалась Василиса в углу, теперь и ей было видно, что конферансье держится за ухо.
– Вот, – обитатель морга потряс бутылкой, мутная жидкость булькнула, – самогон крепкий. Точно обеззараживает!
– Черт! – взвыл
– Да, попугай тебя за что-то очень не любит…
– Ладно, вроде нет больше крови, пойдем отсюда, лавочка на сегодня закрывается. Все, что надо, мы уже сделали, лотерею провели, песни спели…
Дверь закрылась.
Василиса на всякий случай выждала минуты три и осторожно открыла дверь. Как она и предполагала, тут был длинный унылый коридор, плохо освещенный люминесцентными лампами, со всех сторон были двери, а на пластиковых стульях сидели посетители, в основном женщины пенсионного возраста, лица у них были серые и унылые, под цвет потертого линолеума на полу.
Таблички на дверях отсутствовали, так что непонятно, что устроители этой инсталляции хотели сказать: не то это участковая поликлиника, не то жилконтора, не то еще какое замшелое госучреждение.
«Да какая разница», – в сердцах подумала Василиса и щелкнула ближайшую восковую куклу по носу. Ей осталось преодолеть еще этот коридор, потом там будет двор, а там уж и машинка ее любимая стоит за воротами.
Дверь была заперта, но изнутри открыть ее было можно. И вот, когда Василиса уже справилась с замком, позади нее раздался противный голос:
– А это кто тут у нас уходит, не заплатив?
Это тот, давешний тип в белом халате спешил к ней по коридору. В руке у него скальпеля не было, так что Василиса, нашаривая за спиной последнюю задвижку, хотела двинуть его ногой в живот, но тип ловко увернулся и схватил ее за плечи.
– Ну, ты у меня сейчас узнаешь… – хрипел он.
Василиса испугалась, но поняла, что орать и звать на помощь не нужно – все равно никто не придет и никто не поможет.
Она почувствовала, что дверь открылась, поэтому собрала все силы и завертелась, пытаясь высвободиться. Что-то хрустнуло, это рукав от ее пиджака оторвался почти до конца. Тип удивленно уставился на рукав, отпустил Василису, тогда она укусила его в другую руку. Он заорал и отскочил, Василиса пнула его острым каблуком по ноге и выскочила во двор.
Но дверь захлопнуть не успела, тип совершенно озверел и рванул за ней. Василиса поняла, что сейчас ей точно будет очень плохо, один на один она с этим уродом не справится.
И тут из дальнего угла двора послышалось рычание, и рядом с ней возник черный доберман.
«Еще и этот! – обреченно подумала Василиса. – Все, теперь мне конец!»
Доберман Герман, однако, обошел ее и встал так, чтобы она была за спиной. Он плотно уперся всеми четырьмя лапами и дал понять преследователю, что девушка находится под его защитой, а с ним лучше не связываться.
– Да я ничего… –
«Пошел вон!» – угрожающе рыкнул Герман, и санитара как ветром сдуло.
«Все тут ненормальные, только помогли попугай и собака», – подумала Василиса, выскочив за ворота.
Машина ее стояла на месте, а в ней как ни в чем не бывало сидела сестра. Вот именно, Федька развалилась на переднем сиденье и что-то читала в телефоне.
При виде такой безмятежной картины Василиса ощутила небывалую, неожиданную злость. Ей захотелось вцепиться этой заразе в волосы и трясти ее, как грушу.
Волосы у Федьки, конечно, густые, но если постараться, то можно выдрать половину. Еще можно больно защемить двумя пальцами нос. И вдобавок разорвать платье, которое сестрица купила совсем недавно, Василиса знает, что платье это у нее единственное приличное, остальное – барахло, дешевка.
А она еще когда-то хотела отдать этой заразе свое, которое стало ей мало. И Федька ответила, что она в нем утонет!
Вспомнив тот разговор, Василиса скрипнула зубами и одним прыжком оказалась возле машины.
Я ждала в машине, нетерпеливо поглядывая на ворота.
Что-то Василиса там задержалась… Небось, как всегда, мужики комплиментами замучили.
Ворота скрипнули, я услышала пыхтенье и топот, и возле машины показалась Василиса. Волосы у нее стояли дыбом, тушь размазана, один рукав оторван.
– Ничего себе… – протянула я.
– Сидишь? – прошипела она. – Расслабляешься?
– Тебя жду. – Я пожала плечами.
– Убила бы! – рявкнула Василиса.
– Да что случилось-то?
– Ты еще спрашиваешь? – Теперь она уже орала в полный голос. – Заманила меня сюда, в этот… в этот убогий кабак…
– Да они тут просто придуриваются! Поехали уже скорее!
– Да? Придуриваются? А это ты видела? Что вообще ты тут потеряла? Тебе скучно? Лучше бы за бабой Шурой присматривала!
Вот этого сестрице говорить не следовало. Хоть она и в ярости, но все же некоторые вещи нужно держать в уме.
– Ага, – начала я, потихоньку накаляясь, – а кто, скажи, пожалуйста, за ней присматривает? Кто за бабкой ухаживает, кто ее кормит, поит, следит, чтобы ничего она себе не сделала, чтобы квартиру не сожгла, кто ее моет, стрижет раз в месяц и кто к тому же еще работает?
Все мои слова пропали зря, потому что Васька, как всегда, слушала только себя.
– Надо же такое устроить! Затащила меня в этот притон! Да нас могли тут просто убить, а изнасиловать уж точно. Тебе-то что, на тебя никто не польстится…
О как! После таких слов мне захотелось Ваську как следует стукнуть. Я вышла из машины, но сестра обежала ее с другой стороны и села на место водителя. Посмотрела я на нее со стороны, даже в таком виде Васька была удивительно хороша. Да уж, с такой внешностью она нигде и никогда не пропадет.