Семисвечник царя Соломона
Шрифт:
– Вот послал бог сестру! – бурчала она. – Ничего не соображает, дура полная!
– Если твоя сестра дура, то моя – шлюха! – рявкнула я, потеряв терпение.
– Что-о?
– Что слышала! Забыла уже, что все из-за тебя? Если бы ты не притащила Арсения в бабкину квартиру… Если бы у тебя хватило выдержки не набрасываться на каждого завалящего мужика, который встретится на твоем пути!
С этими словами я выхватила свою сумку из машины и пошла в сторону. Ничего, дойду до улицы, там такси вызову.
Не прошла я и десяти шагов,
Василиса открыла ворота двора своим ключом, охранник сладко спал в своей будочке, и это было хорошо.
Поставив машину, она посмотрела на окна своей квартиры. Свет нигде не горел, и это тоже было хорошо, стало быть, муж спит, и есть надежда, что она сумеет проскользнуть незаметно.
Лифт открыл двери бесшумно, Василиса вгляделась в зеркало и пришла в ужас.
Вид ее был кошмарен. Эта размазанная косметика, волосы, стоящие дыбом, а главное – рукав, который висел на ниточке. И эта зараза Федька ничего ей не сказала! Нет, сестра точно ее терпеть не может, потому что завидует.
Тут все тот же противный голос, который поселился где-то внутри, ехидно напомнил Василисе, что Федька сейчас придет домой и никто не спросит грозно, где она была, и не нужно будет врать и изворачиваться, а можно принять ванну и спокойно лечь спать. И спать завтра сколько захочешь, хоть до вечера.
И Василиса тут же позавидовала сестре.
Пока лифт ехал на двенадцатый этаж, она успела кое-как причесаться, подкрасить губы, снять порванный пиджак и убрать его в непрозрачный пакет.
Очень тихо, как заправский взломщик, она открыла дверь своей квартиры и прошла на цыпочках в прихожую.
Но там наткнулась на пуфик, с него упало на пол что-то тяжелое, как оказалось, портфель мужа.
Через минуту в прихожей зажегся яркий свет, и возник Георгий в трусах и босиком. Сонно моргая, он уставился на Василису и только и мог спросить:
– Который час?
– Не знаю. – Василиса отчего-то не любила наручные часы, вместо них носила на руке просто браслет. Так даже лучше – браслеты можно менять. А точное время всегда можно узнать по телефону. И вообще, счастливые часов не наблюдают, смеялась она, когда муж хотел подарить ей часы.
Так что сейчас она только пожала плечами и хотела проскользнуть в ванную. Но не тут-то было, Георгий двумя шагами перекрыл ей путь и встал, сложив руки на груди, как Наполеон.
Было очень смешно – грозное выражение лица никак не вязалось с широкими трусами и босыми ногами. Василиса низко наклонила голову, кусая губы.
Очевидно, Георгий кое-что понял или же увидел свое отражение в большом зеркале, что висело в прихожей, поэтому он убрал руки, но смотрел вопросительно.
Василиса поняла, что нужно немедленно что-то сказать. Что-то правдоподобное и убедительное.
– Понимаешь… – начала
– Ага, – кивнул муж, – про бабушку я все знаю. Она сама мне позвонила, вас искала. Сказала, что все ее бросили, оставили одну. Сижу, говорит, за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе осел молодой…
Василиса собиралась скептически улыбнуться, сообразив, что муж явно блефует. Ну откуда могла баба Шура узнать номер его телефона? Она с мобильным не дружит, а городской телефон Федька давно отключила, чтобы мошенники не доставали. Во всяком случае, Василиса велела ей так сделать.
Но, с другой стороны, откуда тогда у Георгия такой текст? Он же не знает, что баба Шура изъясняется исключительно стихами и поговорками…
– Хорошо так поговорили, душевно, – продолжал муж, – и скучно, говорит, и грустно, и некому руку пожать! Еще романс мне спела. Наш, говорит, уголок нам никогда не тесен, пока, говорит, ты в нем, в душе поет весна… Не уходи! Еще не спето столько песен… еще дрожит в гитаре каждая струна…
Пока он пел, Василиса успела собраться с мыслями.
– Хватит, – сказала она, – вовсе незачем смеяться над старым человеком. Еще неизвестно, какими мы будем в таком возрасте. Я виновата, конечно, я тебя обманула.
– Вот как? – Он нахмурился и переступил босыми ногами, очевидно, ему было холодно.
– Понимаешь, это все Федька, – Василиса набрала воздуха и ринулась вниз, как с обрыва в реку, – она хочет менять работу. А то сидит в какой-то задрипанной фирмочке младшим менеджером, в общем, никаких перспектив. И вот вроде бы нашла она приличное место… администратором в одном хорошем ресторане.
То есть это ей так сказали. А она что-то засомневалась и позвала меня, пойдем, сказала, на месте проверим, что там и как.
Потому что, если она придет туда как обслуживающий персонал, это одно, а если мы вроде как посетители придем и понаблюдаем, это совсем другое…
Краем глаза Василиса посмотрела на мужа – вроде бы поверил. Или вид делает.
– И что? – все же спросил он.
– Да ничего хорошего, – вздохнула Василиса, – с виду вроде бы прилично, машины дорогие у входа стоят, а внутри… как-то все это сомнительно… В общем, мы с Федькой думаем, что там криминал какой-то, она решила на эту работу не устраиваться. А то возьмут на работу, а потом на нее что-нибудь повесят…
– Ну-ну… – скептически хмыкнул Георгий, а когда наклонился, отыскивая тапочки, Василиса улизнула в ванную.
Василиса Селезнева, помощник частного детектива, ехала за автомобилем объекта. Машина эта была яркая, очень заметная, так что следить за ней было совсем не трудно. Но сейчас эта машина свернула в тихий переулок.
Сверившись с картой навигатора, Селезнева выяснила, что переулок этот называется Никольским.
Впрочем, это мало что ей говорило.
Она на всякий случай посмотрела в поисковой программе, какие объекты имеются в этом переулке.