Семнадцать мгновений Вейдера
Шрифт:
Скайуокер замолчал на минуту, пытаясь разобраться в запутанных выкладках.
Отныне ты будешь служить… Отныне и навеки? Канцлер, нет, Император… Император чего... целой Галактики... разве это возможно?
Канцлер Палпатин положил конец войне, которую начал Дарт Сидиус…
Ситх бы побрал эту Республику... Правильно. Ну, и сколько раз ты сам повторял это в мыслях? Вот он, ситх – пред тобой. Исполнение кошмаров. Свершилось. Повелитель Тьмы, развлекаясь, играл в шахматы сам с собой и разыграл на зависть красивую партию.
«И
Скайуокер скрипнул зубами.
– Где..., - он в десятый раз проклял дурацкий респиратор, - где моя жена?
– Мне жаль, Энекин...
Он не поверил. Воспаленное воображение снова воскресило все произошедшее восемь месяцев назад… Карие глаза, расширенные от ужаса зрачки, ее отчаянный крик, удар сейбера, и – падение в бездну, словно ставшее занавесом того жестокого представления. Для него. И, возможно, для нее – тоже…
Вот то непоправимое, чего он боялся более всего на свете.
«Понял ты теперь из чего отрицание привязанности Кодексом следует?..».
Неужели... снова не сумел спасти и оградить?
В следующую секунду Скайуокер почувствовал, как все тело налилось яростью, пальцы обеих рук сжались в кулаки, а по венам потекло расплавленное железо. Еще миг – и послушные нити Силы затрепетали в танце смерти. Первому не повезло тому самому медицинскому дроиду – его сенсоры едва успели вспыхнуть тревожным красным огоньком, когда металлическая голова отделилась от туловища и улетела в направлении двери.
«Так значит, злость ведет к Темной Стороне? Ну, так смотри и любуйся, Сидиус! Нравится?»
На помещение обрушилась волна... нет, целый вихревой поток гнева и ненависти. Задрожали приборы системы жизнеобеспечения, какой-то несчастный аппаратик лопнул, засыпав пол кусочками стеклообразного материала, опасливо перекосилась одна из дюрасталевых створок двери. Взревела сигнализация... Палпатин сделал вид, что ничего не замечает, словно эпицентр землетрясения – обычное дело в медицинском отсеке, где лечат бывшего джедая. И совершенно невозмутимо продолжил:
– Мои люди утверждают, что Амидала Наберрие бежала в сопровождении Кеноби. Печально, если твоя супруга поверила этому неудачнику.
А в словах ситха не просматривалось никакого особенного подвоха. Он ощутил это даже сквозь пелену боли. Ярость схлынула, уступив место немому отчаянию и полному изнеможению. Следом пришло досадливое осознание собственной ошибки – искушению даже самых лучших чувств не место там, где идет битва разумов. И слабость – не для этой игры.
«Но я должен найти ее... объясниться... найти ее и наших детей».
Как-то отрешенно Энекин заметил, что сирена перестала выть – вероятно,
– Только вы – мой единственный… и настоящий друг, мой повелитель.
Какую-то секунду Палпатин с интересом рассматривал его. Этот бывший рыцарь-джедай, самоуверенный юнец-идеалист, решившийся на Инициацию и едва не погибший при боевом Крещении, теперь беспомощно валяется на больничной койке. Полностью в его власти. Скованный... в прямом и переносном смысле слова. Что ж, это можно считать отправной точкой на пути становления Ситха.
Прошелестел шелковый голос Императора:
– Я, как и ранее, готов во всем тебе помогать, мой дорогой ученик.
– А что будет… с джедаями? – решился спросить Энекин.
– Мальчик мой, - Палпатин чуть склонился над больничной кроватью.
– Помнишь, мы много раз говорили о них?
– Да, повелитель.
– Помнишь, к какому выводу пришел ты сам? Сам? Ты, истративший на них тринадцать лучших лет жизни? Помнишь, тебе было тяжело сделать этот вывод, но твой ум смог одержать победу над чувствами и привязанностями?
– Да...
«Стал бы я тогда говорить что-то другое, я бы не здесь валялся, а... »
– Их Храм закрыт. Ордена больше нет, - жестко подытожил Палпатин.
ОРДЕНА БОЛЬШЕ НЕТ... Как это – Ордена больше нет?
Перед глазами появился какой-то улыбчивый малыш с поломанным тренировочным сейбером.
Тину Ксанф?
Почему-то теперь вспомнить это имя было особенно легко.
Да, и еще ситхова сотня вот таких Тину Ксанфов.
– Мама, я обязательно стану Джедаем!
Голос девятилетнего ребенка, в котором он неожиданно услышал себя, эхом рассыпался над миром, преобразившись в сотни, тысячи подобных голосов. И вдруг навсегда умолк.
НАС БОЛЬШЕ НЕТ... В Силе – Пустота.
– Мы еще увидимся, правда, мама?
– Что тебе подсказывают твои чувства, Энекин?
– Не знаю, мама...
И никто не защитил? Ах да, рыцари же по горло заняты Клонической войной...
Так что некому теперь гордиться сынами и дочерьми, постигающими владение Силой в прекрасном Храме Хранителей Спокойствия Галактики. Ибо Галактика уже давно лишилась этого спокойствия, и охранять стало нечего. И на месте сияющего Храма – не тусклые огоньки славы Ордена, а всего лишь – мрачный оскал обгорелых развалин. Вот оно – настоящее кладбище благих намерений. А для народа эти могильные плиты сольются в нерушимый фундамент новой идеи о светлом будущем. Заодно выстлав собою гладкую дорогу к трону Властелина Мира…