Семнадцать мгновений Вейдера
Шрифт:
Бессильный Орден Силы – какая жестокая ирония! Разве их служение не превратилось в каждодневный, методичный обряд предательства своих же идеалов? Разве Кодекс не стал руководством для обмана и лицемерия? Разве Совет не заработал бесплатную путевку в шахты Кесселя или хотя бы на Татуин? Разве не заслужила роспуск вся эта организация? Да! Сто тысяч раз – да! Чтобы нетленный огонь Силы мог воспылать вновь – через десятки, а, может быть, и сотни лет. И ему никогда не нужен был Палпатин, чтобы воочию заметить чудовищное падение Системы и отдавать себе отчет в том, что существующий Орден уже не примет НИ-КА-КИХ реформ...
... но почему на алтаре Изменения – кровь пятилетних подготовишек?
Сила, неужели ты и вправду
Император терпеливо ждал, пока его ученик снова обретет способность разговаривать.
– Ордена... больше... нет… Это правда?
– Это правда, - удостоверил его Палпатин.
– Но не все так просто. Подконтрольная лично мне контрразведка Империи занимается исчезновением магистра Йоды.
Энекин зажмурился, чтобы не выдать мелькнувшую в разуме надежду. Если Йода сумел выжить в этой бойне...
– Наверное, ты уже понял, что на восстановление твоих легких потребуется долгое время. Ты пройдешь курс реабилитации, но я полагаю – наиболее разумным будет закрыть твое лицо дыхательной маской. Наподобие тех, что носили ситхи древности. Впрочем, мы обговорим это позже. Можешь отдыхать.
Палпатин провел рукой около его лба, и Скайуокер мгновенно провалился в сон, не успев обдумать мимоходом проскользнувшую в ответ на слова ситха мысль:
«Вот только этого мне не хватало…».
Что наша жизнь? – Игра.
Добро и зло – одни мечты.
Труд, честность – сказки для бабья.
Кто прав, кто счастлив здесь, друзья?
Сегодня ты, а завтра – я.
Опера П.И. Чайковского «Пиковая дама».
Со стороны всегда кажется, что отрицательным героям живется легче, чем положительным. Еще бы, ведь им не приходится согласовывать действия с общественной моралью и просто с родимой совестью, не нужно раскаиваться и сомневаться. Такое расхожее мнение – и, как большинство избитых истин, данная является ошибочной. Отрицательным героям не знакомы трудности традиционно положительных персонажей, ибо их «священные истины» давно стали для злодеев всего лишь воспоминанием. Чем-то вроде пожелтевших писем от первой возлюбленной – ты легко воскрешаешь в памяти испытанные чувства, но – огонь погас навсегда. Разумеется, негодяи прекрасно представляют себе внешние проявления совести и благородства, они даже могут их ИЗОБРАЗИТЬ – но истинный злодей способен прервать представление в любой момент. Это дает ему преимущество… но на пути подобных людей есть собственные камни. Во-первых, ложь имеет обыкновение накапливаться, – а затем открываться в самый неподходящий момент… и… с неподходящими последствиями. А во-вторых – всегда найдется кто-то хитрее, моложе или беспринципнее. Это можно считать профессиональным риском, – но лишь немногие решаются в этом признаться.
Верховный канцлер Палпатин принадлежал к этим немногим… возможно, именно поэтому он и стал Императором. Сейчас, глядя на Бэйла Органу, он размышлял о втором случае. Сидиус знал, что пригрел ядовитую змею, но особо не беспокоился: альдераанец будет с ним, пока это выгодно. Наплевать в колодец может каждый… но умный всегда думает о засухе, когда эта вода будет цениться на вес золота. А Органа был умен… однако оставалась одна, совсем маленькая проблема: Палпатину казалось, что он ошибся в приоритетах. Эта история с Энекином… тогда Бэйл работал только на себя и, что самое мерзкое, преуспел. Конечно, игра еще не проиграна, но Император засчитал этот раунд, как личное поражение. А он не любил проигрывать…
Желтые глаза Властелина пристально
Зачем ты это сделал?
М-м-м… что именно, мой Император?
Подставил Энекина, конечно. Будешь отрицать?
Сенатор широко улыбнулся:
Зачем? Разве вы не поступили с Валорумом подобным образом?
Ты ровняешь себя со мной, Бэйл Органа?
Я учусь у Вашей милости.
Палпатин посмотрел на собеседника сквозь паутину Силы: сарказм определенно просматривался, но альдераанец был слишком умен, чтобы эта эмоция сделалась опасно явной. Умен, опасен… неразрешимая дилемма. Слепая верность – хорошо, но с такими людишками Империи не построишь. А умные эгоисты, подобные Бэйлу напоминают лайтсейбер: неудачно схватишь – вмиг останешься без пальцев. Органе было наплевать и на Империю, и на извечное противостояние джедаев и ситхов – хитрец преследовал собственные цели. Конечно, следовало бы наказать его за самодеятельность… но пикантность ситуации заключалась именно в том, что Бэйл не вышел за рамки инструкций. Технически. Император тоже любил сталкивать конкурентов лбами, а потом наблюдать за их грызней со стороны, но альдераанец был настоящей «пятой колонной», ходячим яблоком раздора.
«Удивительно, как можно быть таким… двуличным. Бэйл выступает в Сенате с речами, обличающими Новый порядок, вызывая слезы у избирателей… а потом идет ко мне и продает секреты своих коллег. И все это без грамма фальши!»
Причина подобного феномена, в принципе, ясна: альдераанец – закоренелый эгоист, остальные люди для него – просто кирпичики для строительства собственного благосостояния. Камень можно заложить в фундамент, сберечь для отделочных работ, или просто выбросить… но никому не придет в голову испытывать к нему неприязнь и прочие темные эмоции. Таким образом, согласно форсъюзерской номенклатуре, Бэйл однозначно пребывает на Светлой стороне. Император улыбнулся: вот уж парадокс века! Интересно, как джедаи объяснят сей феномен, когда аферы альдераанца выплывут наружу? Риторический вопрос: уцелевшим рыцарям Света явно было не до философских дебатов. И это вплотную возвращало их к теме дискуссии:
Ситх тебя побери, Органа.
Странно слышать подобные слова от Вашей Тёмности.
Не забывайтесь, сенатор. Имперские темницы пусты, а мое терпение – не бесконечно.
Что конкретно вас не устраивает?
Этот парень был мне нужен! А теперь вместо строительства Империи он отлеживает бока на больничной койке.
Ба! Незаменимых людей нет! Отдайте приказ – и вам приведут десятки джедаев. Неужели никто не предпочтет служение Тьме немедленной казни?
Они – фанатики!
Людская природа неизменна: десять откажут, одиннадцатый согласится. Вы же умеете хорошо убеждать. Зачем вам именно ЭТОТ?
У меня есть много причин для подобного выбора, но с тебя достаточно одной: «Я ТАК ХОЧУ».
Веский аргумент.
Я уже предупредил тебя, Бэйл. Больше не буду.
Простите, Император.
Ладно… дело сделано и ничего не поправишь. Где Падме и Оби-Ван?
Кеноби ловко смылся от моих наблюдателей. Не ожидал от него подобной прыти! Видимо, «убийство» Энекина на время проветрило его мозги. А Падме… прошу понять меня правильно: вы получили свою игрушку? Прекрасно! Но леди Скайуокер – моя добыча.
А ты не думаешь, что я могу тебя… расспросить?
Для чего? Потешить самолюбие? Полноте, Повелитель, негоже двум деловым людям ссориться из-за юбки! Я мало понимаю в вашей «Силе» и прочих высоких материях, но, разве смерть Падме не сделает Скайуокера восприимчивей к Темной стороне?
Ладно, я вижу крючок, но все равно проглатываю приманку. А дети?
Сын. Это – сын. Еще один Скайуокер. Ваш «второй шанс», если я что-то понимаю.
Ты сможешь забрать его у матери?
Конечно. Но, я буду плохим сенатором и не отдам младенца до смерти Энекина.