Семья для мажора
Шрифт:
Выкрутив руль левой рукой, паркует машину на полупустой стоянке, почти упираясь капотом в стену.
Крутя головой, спрашиваю:
— Что ты делаешь?
В ответ на свой вопрос, слышу щелчок ремня безопасности. Моего, потому что сам он не пристегивался.
Посмотрев на него, выгибаю брови.
Достав мой ремень из замка, Кир отбрасывает его назад, склонив ко мне голову. Кладет локоть правой руки на разделяющий нас бардачок, а левой обхватывает мой подбородок и надавливает
Я успеваю увидеть только веселый блеск его карих глаз, прежде чем твердые губы накрывают мои.
Когда-то я научилась отлично под него подстраиваться. И сейчас… это так естественно, как дышать.
Тянусь к нему, хватаясь за широкое плечо, пока напористый язык гладит мой, жадно втягивая в его в горячий рот.
— Уфффф… — выдыхаю, сжимая пальцы.
Это слишком, но Дубцову плевать. Он делает еще один заход, воруя мой кислород. Дезориентируя в пространстве, потому что это очень-очень-очень…
— Горячо… — шепчу, когда принимается покусывать мой подбородок, а за ним и шею.
Закрыв глаза, откидываю голову.
— Расскажи про свои “потребности”... — просит он.
— Кир…
— Хочешь меня? — предлагает свой вариант.
Его голос звучит так интимно. Губы захватывают мочку моего уха. От этого живот простреливает электрическим импульсом.
— Да… — выдавливаю, сжимая бедра.
— Скажи, я хочу тебя…
— Я… хочу тебя…
Это не сложно! Тем более, это правда…
— О-о-о-й… — выдыхаю от неожиданности, когда его горячая большая ладонь накрывает меня между ног.
Через лосины и белье я чувствую давление и жар, от которого из горла вырывается хрип.
Его пальцы бесстыжие. Абсолютно бесстыжие. Трогают так, как я сама себя никогда не трогала.
Ощущения такие острый, что с силой закусываю губу, боясь, что начну стонать. Вместо этого вращаю бедрами навстречу его ладони, такая же бесстыжая, как и его пальцы.
— Скажи “трахни меня”, — шепчет Дубцов мне на ухо.
— Что? — лепечу, открывая глаза.
Приподняв голову, он смотрит на меня, чуть приоткрыв губы. Так близко, что чувствую его частое дыхание на своей щеке.
— Трахни меня, — повторяет с чертями в глазах.
— Мне не нравится это слово, — упираюсь.
— А какое нравится? — бормочет, накрывая ладонью мой живот.
— Не знаю…
— Тогда скажи это слово.
Оттянув пальцами резинку лосин, он проталкивает их внутрь. Все то же самое, только на этот раз между мной и его пальцами ничего нет.
— Твою… мать… — шиплю.
Он тихо смеется, ткнувшись носом мне в щеку.
— Хочу тебя трахнуть… — проговаривает так, будто мы разучиваем
— Дубцов… — хриплю немного шокированная. — Это обязательно?
— Да. Я хочу, чтобы ты взяла у меня в рот. Это моя “потребность”, как еще я должен это объяснить? Жестами?
— Не знаю! Твоя рука у меня в трусах. Я вообще плохо соображаю.
— Так что мне сделать?
— Господи! — злюсь. — Ты… блин…
— Я?..
— Ты… по… поласкай меня…
Кажется, я становлюсь пунцовой с головы до ног. Не хочу открывать глаза, чтобы не видеть выражения его лица.
— Неплохо, — говорит рядом с моим виском.
Втягиваю в себя воздух, когда он начинает делать ровно то, о чем я попросила.
Гладит и давит, уверенно находя то место, которое при контакте с его пальцами начинает искриться.
— Ай-й-й… — выдыхаю со стоном.
— Нашел?
— Да! — шире развожу колени.
Чтобы закрыть заткнуть фонтан его пошлостей, обвиваю руками его шею и прижимаюсь к губам. Со стыдом понимая, что эффект на меня его пошлости производят неизгладимый, но сама я скорее умру, чем сама скажу это вслух.
Минуты моей жизни вдруг сливаются в смазанную линию. Я слышу только свое дыхание и его дыхание. Свои стоны и тихие звуки, которые издает Кирилл. Мой рот жадный, но он позволяет делать со своим ртом все, что я захочу.
Я хочу еще. Напрягая бедра, двигаю ими и хнычу, пытаясь схватить за хвост ускользающий поток ощущений.
— Я твердый, пздц. Проверь… — велит, вводя в меня палец.
Мои мышцы сжимаются вокруг него, по спине под свитером бежит пот.
— Ань… проверь… — рычит мне в губы.
Дернув руку, опускаю ее вниз и накрываю его пах ладонью.
— М-м-м-м… — стонет Кир.
Он не шутил, и это как эффект разорвавшейся бомбы.
Он знал, что так будет?!
По руке до самого плеча проходит ток, а потом этот ток ударяет прямиком в живот.
Сжав пальцы вокруг безумно возбуждающего каменного бугра, я выкрикиваю его имя и пропускаю через себя волну удовольствия, которая заставляет выгнуться.
Когда прихожу в себя, его рука сжимает мое бедро.
Схватившись обеими руками за отвороты его куртки, рвано дышу в его шею. Она слегка влажная от пота, а окна вокруг нас запотевшие.
— Захочешь еще, просто скажи, — говорит расслаблено.
Приподняв голову, смотрю в его потемневшие глаза.
На его щеках красные пятна, на губах усмешка.
Кир откидывается на сиденье и поправляет ширинку, лениво говоря:
— Пристегнись.
Отупело тянусь к ремню, глядя в пространство, как пустоголовая неваляшка.