Серафима прекрасная
Шрифт:
– Ты что такое несешь? Ты что же, суда Божьего не боишься? Ты ж отравить ее хочешь! – догадался Зорин, и самому страшно стало.
– А у меня нет времени божьих судов ждать, – заявила Ира. – Я свой суд буду чинить тут, на земле! Не бойся ты – средство безотказное! И никакая это не отрава!
Витя в ужасе отшатнулся от Иры:
– Ты что? Ты в своем уме? По колдуньям шастать! Не стану я ей ничего подмешивать, и не проси.
– В своем я уме! В своем! Не будь дураком, Витька! Делай, как я говорю. Она нас обоих несчастными
Витя с силой отшвырнул Иру подальше:
– Ты с ума сошла! Замолчи! Как ты можешь!
– Могу! И сама все смогу – без тебя! Только пусть тебе стыдно будет от твоей слабости, от малодушия твоего, трус, ты трус! На, возьми, возьми же!
Она протягивала ему мешочек.
– Распродадим здесь все, в Москву уедем, а хочешь – еще дальше! Бери же! Бери, я сказала! Кольцо, твой подарок, колдунье отдала за эти травки. Будешь Симку поить – заживем счастливо!
– Нет! Не буду! Не буду! – Виктор побежал прочь.
По дороге к деревне ехала старенькая легковушка Василия Аркадьевича. В машине рыдал Ванька, Мария Ивановна его утешала:
– Тише, миленький, тише, тише! Сейчас до мамы доберемся, ты не бойся. Что ж ты так, а? Месяц домой не просился, а тут учудил!
– Господи, Маша, вот вечно ты всем потакаешь! Ну проплакался бы пацан дома! Нет, заставила меня на новой, только купленной машине по такой дороге тащиться, а! Да еще на ночь глядя, – нервничал архитектор.
– Это для тебя она новая, а ей сто лет в обед! Не мудри, Васенька, езжай быстрей, видишь, как Ванечка ревет! Ну тише ты, миленький, тише, сейчас к маме с папой приедем, они обрадуются, скажут: «Ванечка наш, родненький!»
Машина, подпрыгнув на кочке, остановилась.
– Ну, здрасте вам. Вот, приехали! Вань, сиди тихо. Выходи, Маша, толкать будем!
Мария Ивановна и архитектор выскочили из машины и принялись толкать ее.
– Господи, не машина, а просто какая-то коробка из-под китайского утюга. Сильней, Маша, сильней! – возмущался Василий Аркадьевич.
– Говорила: на кой она тебе!
– А как бы поперлась ночью? На рейсовом автобусе? Ну, еще немного – взяли! Ванька! Кончай плакать, а ну за руль и вот сюда нажимай.
Сима подняла рукав кофты, потом другой, тупо глядя на свои руки… С куском острого зеркала в руках залезла в ванну как есть, в одежде.
– Куда тебе с ней тягаться, жаба? Что ж раньше-то не поняла? А? Что ж тебе раньше непонятно-то было? – Она с шумом рухнула в ванну, наполненную водой.
Сима коснулась острым осколком вены на руке. Кровь – темная, густая – закапала, а потом и просто полилась из большого пореза в воду, окрасив ее в красный цвет…
Ира догнала Виктора, все
– Возьми же, возьми! Это наше спасение! И не бойся, никто не узнает. Тебе ничего за это не будет, Витенька, милый! Ну не будь же ты дураком! Это не отрава, не отрава!
Резким ударом кулака Виктор сбил Иру с ног. Скажи ему кто еще день назад – не поверил, что на такое способен!
– Уйди с глаз моих долой! Уйди, чтоб не видел никогда, змея. К Серафиме не смей, не приближайся, поняла? – И пошел прочь.
Ира ползла за ним по песку.
– Витенька, родненький, не бросай! Твоего же ребеночка ношу, твоего, родного. Витенька, не уходи!
Она голосила, а Витя не оборачивался. Вверх поднялся по крутому бережку. Вдаль зашагал, не слушая Иркиных криков.
Машина архитектора наконец сдвинулась с места.
– Маша, быстро садись, едем!
Виктор дошел до ворот дома и остановился, войти он не решался. Присел у забора, закурил. Увидел слепящий свет фар, вышел навстречу. Машина остановилась. Ванька выскочил из нее и повис на шее у отца.
– Папа, папочка! Я соскучился. Я к маме хочу и к тебе.
– А вы почему, Виктор, не дома-то? – спросил архитектор. – Время-то позднее!
– Так, покурить вышел! – соврал Зорин.
– Ты мальчишку не ругай, он не балованный! Просто сегодня хныкал весь вечер, я и сказала: едем к Симе. Она где? Легла уже? – спросила Мария Ивановна.
Виктор посмотрел: в окне спальни не горел свет.
– Да уж легла, наверное. Вы проходите, ночевать будете у нас – обратно не пущу.
– А ты думаешь, эта коробка из-под китайского утюга обратно доедет? Ой, господи, купил на свою голову! – застонал архитектор.
Ваня все верещал:
– К маме, к маме хочу!
Ваня забежал дом, метнулся к матери в спальню.
– Пап, а мамы в спальне нет!
– Да где же она? Ушла куда на ночь? – удивилась Мария Ивановна.
– Да не должна… – пожал плечами Виктор.
Они кинулись искать ее по дому. Увидели запертую дверь в ванную. Дернули – с той стороны закрыто! Стучать стали. Там тихо. И шума воды не слышно.
– Сима, Сима, открой, Ваня приехал! Сима… Сима, ты что, не слышишь?
Архитектор с Виктором вдвоем навалились на дверь. Мария Ивановна прижала к себе ребенка.
– Иди, иди сюда, Ванечка!
Дверь поддалась. В ванной, полной крови, лежала Сима.
– Маша, в скорую звони, быстро! – закричал архитектор.
Сима приоткрыла глаза, как в тумане увидела лицо Вити, склонившегося над ней.
– Что же ты сделала? Зачем, Сима?
Врачи скорой забинтовали ей руки.
– Ей было бы лучше сейчас поехать с нами. Так безопаснее… – посоветовали врачи.
Сима неподвижно лежала на кровати. Она была очень слаба, но сказала: