Серая Башня
Шрифт:
Сейчас на отце был такой же бронекостюм в виде насекомого, что и на мне.
Помимо отца и охотников была там и моя сестра — Майровина-Эльда. И младший брат — Н’ри, Н’риэль. Полное его имя — Далан’риэль.
Бронекостюм Майры выглядел как ужасная хищная птица — из наплечников, поножей, наручей торчали шипы, стилизованные под растрёпанные перья, за спиной красовался плащ — тоже в виде взъерошенных чёрных перьев, перчатки и обувь напоминали когти хищной птицы. Сейчас ни на ком из нас не было шлема, но когда Майра наденет его, он будет походить на голову хищной птицы, с коротким
Костюм Н’ри походил на костюм Майры — тоже масса торчащих отовсюду острых коротких шипов, только его фактура напоминала чешую, а не перья, а шлем Н’ри походил на голову рептилии. Н’ри был вооружён палкой, которая выпускала dravurokas (боевой лазерный луч), а также брат имел при себе парочку drav-pfirillis («летящая смерть», боевые летающие шаро-дроны). Несколько таких при себе имел и наш отец, а также все охотники.
Рядом нас поджидали ездовые ларак’хи, на которых мы и собирались отправиться на fian b’fiiran («охота на дикозеврей»).
Увидев меня, отец сказал:
Вот и Х’аадри. Что ж, все в сборе.
Теперь мы можем отправляться.
Удачной нам дико-охоты
И в лапы зверям не попасться.
Охотники, а также мы, его дети, хором воскликнули:
— Хъе!
Многие обитатели нашего Teak’h Morr высыпали наружу проводить нас. Среди них были и музыканты, проживающие в нашем Доме и развлекающие нас музыкой и представлениями. Они кричали мне:
Ae ' hdars , Dalannal «! Ae » hdars !(«Прощай, лепесток! Прощай!»)
Cai de t ' hou , Dalannal «! Cai de t » hou !(«Удачи тебе, лепесток! Удачи!»)
Из-за моего имени, Даланадриэль, они постоянно в шутку звали меня Dalannal' — Лепесток — чем здорово меня бесили. Они знали, что меня раздражает это прозвище, и специально продолжали так меня называть. Я сказал труппе музыкантов:
Diolar , diolar ,(«спасибо-спасибо»)
Но когда я вернусь,
Вы познаете гнев мой,
Трёпку вам я задам.
Они расхохотались. Одна dwynnaen из труппы, ondaerisa («танцовщица»), подошла ко мне, изящно провела ладонью по моей щеке и сказала:
Ты же знаешь, Dalannal ',
Что мы не со зла.
Ты же знаешь, милый друг,
Любим мы тебя.
Я сказал:
— Но я-то вас — нет. Я вас терпеть ненавижу.
Она рассмеялась.
— Перешёл на Haeh’ruud («грубый (язык)»)?
— Когда вернусь, — сказал я и погрозил пальцем, — задам трёпку лично тебе.
— Жду не дождусь, мой милый Dalannal', — улыбнулась она и чмокнула меня в губы, а потом быстро отбежала обратно к труппе.
Наблюдавший за этой сценой отец рассмеялся.
Мы взобрались на ларак’хов.
Звери под нами были могучи и рослы, но полностью подчинялись нашим мысленным приказам. Потому что в головы животных были имплантированы устройства, волнами воздействующие на области мозга и, таким образом, подчиняющие могучих ездовых рептилий нашей воле.
Эту имплантацию проводили с каждым ещё маленьким ларак’хом, едва вылупившемся из яйца в инкубаторе. Так что наши сёдла на спинах ларак’хов были оснащены лишь небольшой ручкой спереди, за которую было удобно держаться, а также стременами — никаких поводьев нам не требовалось, ведь мы управляли зверями с помощью мысленных команд.
Всего нас в охотничьей группе было двенадцать — наш отец и мы, трое его детей, были представителями нашего Дома, а остальные члены группы –охотники, проживающие на территории Дома и работающие на нас.
Мы покинули внешний двор Teak’h Morr, могучие ворота распахнулись перед нами, и мы выехали за пределы прочных стен, оберегавших жителей родового поместья от ужасов внешнего мира.
* * *
Стоял месяц Serilliniti Erquelle, была T’hfogat («осень»), Isteak’h Rraith (пасмурный сезон). Моросил мелкий дождь, было прохладно. Всюду плыл желтоватый туман. Серое небо затянуто дождевыми тучами и тоже имело желтоватый оттенок, под лапами ездовых рептилий чавкала грязь и хлюпали лужи. Тем не менее, настроение наше было весёлым, а охотники постоянно задорно завывали или затягивали смешные песни.
Возле стены, окружавшей родовое поместье, находились груды черепов дикозверей, сваленных в пирамиды. Уничтожение дикозверей — важнейшая обязанность всех жителей H’aitraienborr, и высокие горы звериных черепов возле родовых поместий — предмет гордости хозяев.
Fianegarre («дикозвери») — не являются родными формами жизни на нашей планете. Эти животные попали к нам с планеты Angofe-Lokk, Мир Ангоф, где они были созданы нашими врагами во время G’haedn K’hogad’h («Великой Войны»). Ангофцы создали дикозверей искусственно: это были генно-модифицированные животные, спроектированные таким образом, чтобы испытывать непреодолимую жажду отведать плоти и крови d’haenelle, нас, жителей Х’айтрайенборр. Дикозвери были заброшены в наш мир через H’akranraad — Врата, Арки.
Дикозвери чужды природе нашей планеты, для них нет здесь экологической ниши, поэтому, когда они здесь появились, планету постигла экологическая катастрофа. Многие виды животных были уничтожены, хотя больше всех от дикозверей пострадали мы, их главные жертвы, д’хаэнэлле.
С тех пор, как во время Великой Войны наша планета была оккупирована дикозверями, д’хаэнэлле вынуждены вести с ними непрестанную борьбу, истреблять дикозверей и искать способы защиты от них. Области, заселённые дикозверями — это области, в которых никто не живёт, и они имеют приставку «fiane-» — «дико-». Например: «fianeborr» — «диколесье».