Сердце Аксара, или Измена по-королевски
Шрифт:
— Верю. А теперь ведите меня в ванную комнату!
Сполоснув огромную ванну, Уэнделл налил в нее холодной воды, открыв несколько кранов. В воду нырнули огоньки даймонов и в два счета ее нагрели. Предложив мне пушистую губку и кругляшок душистого мыла, Страж вышел за дверь, предупредив, что останется в соседней комнате. Дверь он не закрыл, а лишь прикрыл, так что нас почти ничего и не разделяло.
Я скинула халат, но сразу в воду лезть не стала. Мне хотелось внимательнее рассмотреть свое новое девятнадцатилетнее тело.
Рост скромный — не больше метра шестидесяти. Кожа настолько
Я отвернулась от зеркала с досадой. Да, тело красивое, но оно не мое. А мне хотелось бы предстать перед Уэнделлом настоящей и увидеть в его глазах восхищение. Только вот настоящая Соня Иванова под метр восемьдесят ростом, без груди, без талии, с заурядным безлико-славянским лицом вряд ли бы прельстила красавчика-Стража. Нет, я не считаю себя дурнушкой и никогда не считала. Просто я знаю, что не создана блистать и пленять.
Понежившись немного, я намылила губку и прошлась ей по телу, затем ополоснулась. Надев панталоны и сорочку, я накинула сверху халат Уэнделла и вышла.
— Вы быстро управились, — с улыбкой заметил Уэнделл. — Поглядите, я выбрал для вас кое-что. Должно подойти по размеру.
Я в замешательстве посмотрела на постель. На ней лежали чулки, корсет, платье и домашние туфли.
— Корсет! — ужаснулась я.
Уэнделл скептически приподнял брови:
— Тэгуи, вы казни так не испугались, как этого невинного предмета одежды. Почему?
— Да потому что корсеты — адское орудие пытки!
— Позвольте вас переубедить.
Мужчина подхватил корсет и направился ко мне.
То, как Уэнделл снимал с меня халат, то, как примеривал корсет, то, как его пальцы иногда касались моей кожи — это все было похоже на ритуал, но не одевания, а соблазнения. Я даже взмокла от того, насколько сильным стало влечение к Стражу. Может, это адреналин так шалит? Или я просто изголодалась по мужской ласке? Скорее второе…
Корсет вовсе не был жестким, зато он приподнял грудь, талию сделал еще тоньше, дав мне почувствовать себя безупречной статуэткой и обладательницей осиной талии. К тому же, его не нужно было шнуровать — процесс надевания облегчали крючки, что находились спереди. Надев на меня корсет, мужчина подтянул чулки и прицепил их к поясу так, что они перестали сползать. Следующим этапом было надевание платья. Надев его и разгладив наскоро кое-какие складочки ладонями, Уэнделл оглядел меня скептически, и присел, чтобы заняться туфлями.
Я не выдержала:
— Эгуи, туфли я могу надеть и сама.
— Не лишайте меня удовольствия. Я очень люблю одевать женщин. Это весьма приятный процесс для каждой из сторон. Вы не находите? — озорно улыбнулся мужчина и надел туфли, касаясь моих ступней так, чтобы выжать максимум мурашек и приятных впечатлений.
Я усмехнулась насмешливо, хотя уже начинала таять в его присутствии.
Страж раздобыл для меня перчатки и шаль; нашел щетку для волос, пудру и шпильки. Пока я надевала перчатки, Уэнделл собрал мои волосы в низкий пучок и мастерски обколол шпильками так, что ни одна прядка не выбивалась. Я только закончила затягивать вторую перчатку, а он уже закончил с прической. Видимо, на такие вещи у него рука набита.
Накинув мне на плечи шаль, Страж удовлетворенно кивнул:
— Вот теперь вы одеты, как полагается. Не хватает только драгоценностей.
Я поглядела в зеркале на дверце шкафа. Зеркало услужливо отразило красивую пару — высокого шатена и хрупкую рыжеволосую фею, затянутую в рюмочку. Я замерла, неприятно удивленная. Мне всегда хотелось в глубине души стать эффектной красоткой, такой, чтобы при моем появлении у мужчин открывались рты и выключались мозги. Вот, пожалуйста — я красотка, и очень эффектная, эффектнее некуда. Но почему же так хочется именно свое тело? Почему так хочется увидеть себя настоящую рядом с Уэнделлом и оценить, как бы мы смотрелись?
— Ну, что скажете? — спросил Уэнделл, ожидая услышать похвалу.
— Если корсет выдавит из меня воздух в самый ответственный момент — это вы будете виноваты!
— Я буду рядом, тэгуи, если вам станет плохо, — шепнул Страж, склоняясь к моему уху и осторожно беря под руку. — Сейчас мы переместимся — сначала в камеру, потом на суд. Не пугайтесь, не доставляйте удовольствия тем, кто явится вас судить.
— Ни в коем случае.
«Допрос» закончился, и мы переместились.
— …Девицу нужно казнить! — повторил Дитрич, раз, наверное, в пятый. С ним были согласны многочисленные смотрители, советники, распорядители и прочие государственные мужи, которых пригласил король Рейн Корбиниан, чтобы решить мою участь.
Я стояла на возвышении, окруженная дюжиной стражей в черном. Шел третий час бурных обсуждений, что со мной делать, мои многочисленные судьи притомились спорить, а я притомилась стоять.
Всем хотелось понять, каким образом королева смогла сбежать в другой мир, найти тэгуи-избранную с таким же именем, как у нее, вселиться в ее тело и провести местных стражей. Строились предположения, высказывались опасения, король хранил тягостное молчание, и только Дитрич не жалел эмоций и запала — клянусь, каждые тридцать минут он напоминал, что королеву стоит казнить! Точнее, не королеву, а меня — ведь я занимаю ее тело, и по крови связана с Источником и королем.
— Кровная связь с супругой сковывает вас, Ваше Величество! Так позвольте освободить Вас от тягостных оков. Нужна казнь! — Дитрич ткнул в моем направлении пальцем.
— Уважаемый, мы поняли вашу точку зрения. Да, убийство — это легкий выход из сложившейся сложной ситуации. Но как же моральная сторона вопроса? Имеем ли мы право погубить невинного человека? Ведь девица, что стоит перед нами, тоже пострадала от Софии!
Я с благодарностью посмотрела на человека, который встал на мою защиту. Это был тот самый «длинный» придворный, которого я встретила в Аксаре, когда только прибыла. Его величали «Главным советником, многоуважаемым эгуи Баргисом».