Сердце Аксара, или Измена по-королевски

Грин Агата

— Я держу вас при дворе не для того, чтобы вы радовали меня молчанием, господа советники и смотрители!

— Ритуал развода не состоялся, вы остались связаны, как муж и жена, Ваше Величество, — дрожащим голосом произнес кто-то смелый. — А то, что на голове… к-хм, девушки появилась корона, означает, что мы должны принять ее, как королеву.

— Что-о? Нет! Никогда! — взвился Коршун и в подтверждение своих слов гулко ударил посохом о пол. — Я не допущу!

— Дитрич, вы сами свидетель,

что…

— Мы не знаем, кто эта девчонка и что она может сотворить! Почему никто не думает о безопасности? Аксар и без того сейчас слаб, нам нельзя рисковать! Уэнделл, побудьте хоть пару минут Верховным Стражем и избавьте нас от проблем! Убейте ее!

— Тогда Его Величество останется вдовцом и не сможет иметь наследника! — возразил мужчина с бакенбардами.

— Нам придется пойти на это.

— Королевский род прервется! Этого нельзя допускать!

— Королевский род не прервется, пока жива Кларисса-Виктория, а она еще способна родить другого наследника!

— Ей пятьдесят лет!

— Она способна родить!

— Но не станет этого делать! Она еще помнит нанесенное оскорбление!

— Убьем девчонку!

— Нет!

Мужчины кричали, спорили, чего-то требовали… А Его Величество Рейн Корбиниан слушал, слушал, что-то про себя отмечал. Вид у него сделался задумчивый и отрешенный, мужчина постепенно весь окунулся в свои мысли.

Интересно, что у него на уме? Ох, зря я задалась этим вопросом: король посмотрел на меня, и хитрая улыбка тронула его губы. Что бы он ни задумал, это связано со мной!

— Уйдем? — предложил король.

Так и не получив моего согласия — я ведь не могла ни говорить, ни шевелиться — он перенес меня куда-то.

…Корона никуда не делась с моей головы при перемещении, только сдвинулась на лоб. Поправив ее, я опасливо взглянула на «мужа» и поняла, что это не Дитрич меня обездвижил, а Рейн. И так же, как и обездвижил, так вернул и способность двигаться. Мне в голову также пришла мысль о том, что с короной на голове я практически неприкосновенна в Аксаре, и только король, блистательный Рейн Корбиниан, может мне приказывать.

«Блистательный» поймал мой взгляд и, усмехнувшись, пошел куда-то в темноту. Замигали, заметались даймоны, чтобы успеть осветить ему путь.

Я оглянулась — мы оказались в комнате, которую при всем желании не назвать ни просторной, ни роскошно обставленной. Так, укромное местечко для одного человека. Пока я стояла в неуверенности посреди комнаты, король уже нашел спиртное. Откупорив пробку вытянутой бутылки, он налил янтарной жидкости в один из бокалов; бокал опрокинулся, тогда Рейн сделал несколько хороших глотков из горла бутылки.

Промочив горло, король обратил лукавый взгляд на меня.

— Боитесь?

И

взгляд, и голос короля обещали бо-о-о-льшие проблемы.

Вообще-то я та еще зазнайка, но в этот раз юлить и бахвалиться не стала и ответила честно:

— Да, боюсь.

— Что же вы тогда так спокойны?

— А я в шоке, Ваше Величество. В тихом шоке. И все еще надеюсь, что нахожусь в коме.

— Что такое кома?

— Состояние между жизнью и смертью. Говорят, в этом состоянии бывают всякие видения…

— И вы думаете, что я — плод вашего воображения?

— Если так, то вы очень интересный плод, — признала я. — Как и Дитрич, и Уэнделл, и остальные.

Рейн улыбнулся и налил мне спиртного в бокал.

Я поняла намек и подошла, хотя все мое существо восстало против того, чтобы подходить к неизвестному мужчине с неявными намерениями. Но выбора-то у меня нет! Бежать некуда, Уэнделла рядом нет, да и скрываться от короля в его собственном королевстве, мягко говоря, неумно. Я поднесла бокал к губам и сделала торопливый большой глоток.

У-у-ух! Огненная жидкость пошла у меня носом, и в глазах встали слезы.

— Это что такое? — осипло спросила я, начиная кашлять.

— Виски.

— Хорошее, — совсем сипло сказала я, надеясь, что мои внутренности не сожжены и я смогу выжить после употребления этого адского напитка. Рейн, который уже раскраснелся от выпитого, развернулся к столу и раздобыл засохший скукоженный кусочек сыра.

— Закусите.

Я разжевала сыр. На вкус он оказался как старый носок.

— И это закуска для короля?

— В этом месте нет ни изысканных закусок, ни слуг, — объяснил Рейн. — Я сюда являюсь, когда хочу побыть один. Выпейте еще, вам нужнее.

— Вы так добры, — усмехнулась я.

— А вы — слишком спокойны. В вашем мире все такие, или мне повезло?

— Вам повезло.

— Надеюсь… — медленно проговорил мужчина, вглядываясь в меня. — Значит, вы тоже София?

— Соня.

— Соня, — он просмаковал мое имя, как будто оно было лакомством. Вы знаете, что такое ненависть?

Замечательное начало разговора!

— Э-э, нет. Может, поговорим о чем-то приятном, о доброте, сочувствии и взаимовыручке? — предложила я.

— К сожалению, я не настроен говорить о доброте. Обстоятельства не располагают.

— Жаль.

— Так что вы скажете, тэгуи? О ненависти?

— Я уже ответила — я с ней незнакома.

— Верю. Это сложное чувство. Но вы его еще распробуете. Как только в вашей голове окончательно угнездится мысль о том, что вы не вернетесь домой, не увидите любимых, что останетесь в мире, где все вам чуждо и странно, вы очень хорошо поймете, что такое ненависть.