Сердце бури
Шрифт:
Большинство рыцарей подержали Мейлила, лишь брат Терулло встал на сторону Тея («Я еще помню, на что способна та девица, — сказал он. — И если она явится сюда вместе с Кайло, никому из нас несдобровать»). Таким образом, спор разрешился в пользу того, чтобы остаться здесь — но как надолго, никто не взялся бы сказать.
Это было месяц назад. С той поры вопрос о том, чтобы сняться с насиженного места, не поднимался больше ни разу.
Наступил день — и все пятеро ощутили приближение угрозы. Тревожное чувство, напоминающее вой сирены, росло и пульсировал в груди у каждого из них, пока наконец
— Кайло здесь.
Все остальные тотчас поняли, что это правда. Иначе и быть не могло. Одинокая жизнь на полудикой планете подточила их чуткость. Беглецы, жившие больше полугода в постоянном страхе, привыкли прислушиваться к малейшим колебаниям Силы. Стоило их общему опасению лишь один раз облечься в слова — и больше никто не сомневался, что беда близко.
Тей, который был бледен и напуган куда больше, чем другие, тотчас предложил погрузить вещи на корабль и улетать, однако Мейлил, грустно усмехнувшись, ответил:
— Ты так боишься отвечать за свои прежние грехи, брат? Вижу, ты пуглив, как набуанская нуна, но успокойся, ни ты и никто из нас не побежит, поджав хвост. Нет, не на этот раз…
На мгновение старший рыцарь прервался, почувствовав волну общего недовольства — пока еще слабую, но быстро растущую. Не только Тей, но и другие братья смотрели на него хмурясь и неловко жуя губами. Слуха Мейлила коснулся едва различимый ропот.
— Именно так, — продолжал рыцарь. — Я настаиваю, что нам нельзя бежать, как крысам. Послушайте, братья. Где бы мы ни были, мы — воины ордена Рен, и обязаны придерживаться кодекса. Кайло был лишен звания магистра по закону ордена, оттого что его личные устремления пошли вразрез с нуждами братии, разве не это ты нам пытался доказать, Тей? А если так, Кайло заслуживает, чтобы мы сообщили ему о своем решении лично, глядя в глаза, не увиливая и не убегая.
— А заодно и о том, как мы бросили его погибать, — вставил Тей, криво, болезненно улыбаясь. — И о том, как мы пытались задержать Рей, которая торопилась к нему на помощь.
— И это тоже, — Мейлил спокойно кивнул. — Конечно, мы поступили бесчестно. Но еще большим бесчестием было бы отречься от своего поступка, разве нет?
Никто не ответил. Да и что тут ответишь?
— Коль скоро так случилось, что наш бывший магистр жив и явился сюда, мы встретим его. Встретим без страха, с гордо поднятыми головами. И, как велит кодекс, предоставим ему право оспорить наше решение.
— Значит, прольется кровь, — заметил на сей раз Терулло.
— Значит, прольется, — согласился Мейлил. — Каждый из вас, конечно, волен отказаться. Но спросите себя, братья, достойны ли вы после этого зваться рыцарями Рен?
В этот момент некое чувство, сродни струе ледяного воздуха, пронеслось между братьями, переходя от одного к другому со скоростью молнии и постепенно пронизывая их души. Это чувство рано или поздно приходится познать большинству людей — оно зовется «презрением к себе самому». Но не у всех презрение такого рода способно пробудить совесть; у иных оно пробуждает лишь бешенство.
Так произошло теперь с Теем. Ему было некуда
— Ты, Мейлил, такой же фанатик, как и Кайло! — вскричал Тей. Любой хищник, которому некуда бежать, переходит в наступление. — Мы покинули храм, скрылись подальше от Сноука — и все для чего? Чтобы погибнуть от бешеного меча Кайло? Нет, я этого не желаю!
— Кайло один, а нас пятеро, — бесстрастно напомнил ему Мейлил. — Если уж кому и стоит бояться смерти, так это ему. Потому что если он действительно хочет восстановить свой статус в ордене, ему придется драться насмерть с каждым из нас.
— Но почему? — все так же неистово вопрошал Тей. — Почему бы нам просто не улететь отсюда, пока еще можно избежать столкновения? Почему мы не можем отправиться на Кореллию, вернуться к истокам нашей веры?
— Помимо причин, которые я уже назвал? — старший рыцарь насмешливо прищурился. — Что ж, хотя бы потому что где-то в Кореллианском секторе по слухам скрывается Сопротивление. И не удивлюсь, если выяснится, что там сейчас куча звездных разрушителей, которые разнесут наш корабль в щепки, не дав нам долететь до Кореллии.
Едва он успел договорить, как ощущение опасности, которое раньше лишь маячило где-то на краю сознания, как вялая ломота, внезапно взорвалась такой болью, что впору оторвать себе голову.
— На пол! — успел крикнуть Мейлил, падая и увлекая за собой Тея, который стоял к нему ближе, чем другие.
Взрывная волна ударила в окна, вырывая стекла. Мелкая колючая крошка посыпалась на головы рыцарям вместе с обломками каменной стены. Комнату, где они находились, разом заполнило удушливым дымом.
Один за другим они рванули на улицу. Из осторожности передвигались вдоль стен, воровато пригнувшись. Сквозь завесу дыма проступили очертания горящих плазменных лезвий.
Готовые к бою, с зажженными мечами наперевес, задыхаясь и кашляя, братья вывалились из полуразрушенного здания. Но даже на открытом воздухе, им не сразу удалось продышаться. Воздух был сперт, тягуч и переполнен влагой, особенно сейчас, в утреннюю пору. Запах горящей дюрастали смешался с извечным в этих местах запахом мха и мокрой листвы.
Лишь через несколько мгновений, когда дыхание наконец стало приходить в норму, рыцари постепенно выпрямились. И тут же застыли в смятении, заметив на фоне полыхающих обломков корабля знакомую долговязую фигуру.
Кайло дожидался их.
***
Это, конечно, был он, брат Кайло, и другие братья тотчас узнали его, несмотря то, что их разделяло приличное расстояние. Бывший магистр Рен стоял к ним лицом, широко расставив ноги и сложив руки накрест. Он был одет в свободную серую тунику и широкий ярко-алый плащ, полы которого колыхались от огня, уходя немного вправо. Ткань капюшона, покрывавшего голову, лезла на лицо, заслоняя брови и почти заслоняя глаза. Но все же братья-рыцари видели их, эти полные решимости, блестящие азартом мести хищные бархатные глаза, от одного вида которых каждому стало не по себе — не столько из страха, сколько от новой волны беспощадного осознания.