Сердце дракона
Шрифт:
— Вы как всегда догадливы, милорд. Ему на днях стукнуло шестнадцать. Мозгов в голове, конечно, ещё маловато, но есть сила в руках и упорство, и желание не посрамить отца. С пяти лет не выпускает лук и стрелы из рук. По мне, управляется с ними довольно неплохо.
— И если он мне понравится, ты хочешь, чтобы я взял его к себе, так?
— Оруженосцем, милорд. У Швидоу ему уже тесно. Служить вам он будет верно, клянусь своей жизнью. А если хоть один промах даст, лично выпорю до полусмерти.
— Подобное я уже слышал, правда, тогда ты просил за другого.
Стенден поджал губы.
—
— Так Нольвен был опасен?
— Лично он — нет, а вот его халатное отношение ко многим вещам — да.
— А твой сын, значит, лучше?
— Он — мой сын, ваша светлость, а меня вы хорошо знаете.
— Ну, — хмыкнул Гай, — разве против такого довода попрёшь? Выбирая между сыном военного командира и безродным, чья жизнь началась в подворотне, моя дядя предпочёл бы первого.
— А вы?
Гай думал и смотрел на соревнующихся между собой лучников из второго круга.
— Хорошо, — наконец выдавил Стернс. — Я посмотрю мальчишку. Если он выиграет этот турнир, то возьму его к себе.
Капли пота выступили на лбу Стендена. Тёмные с проседью волосы стали слегка влажными.
— Ваша светлость... Я сомневаюсь, что Эларан возьмёт турнир...
— Не возьмёт? — делано удивился Гай. — Тогда зачем мне твой сын нужен?
Стенден ничего не ответил, только смахнул влагу с лица и, выпрямившись, снова застыл молчаливой статуей.
В том месте, где заканчивалась арена, и всего в нескольких футах от полотнищ, отгораживающих перемешанное с рукоплесканиями зрительское волнение от волнения готовившихся к выходу лучников, стоял шатёр. Внутри и вокруг шатра было на удивление тихо. Ожидающие своей очереди стрелки занимались каждый своим делом: кто в который раз стрелы осматривал; кто перепроверял, туго ли натянута тетива. Некоторые перебрасывались заезженными фразами о здоровье детей или благополучии супруги, но ехидничать не смели, тем более не смели задирать друг друга, как часто бывало у мечников. Вот ёрзать на одном месте ёрзали. И не только самые юные, но и опытные и давно усатые лучники. Никому не хотелось ударить в грязь лицом; никому не хотелось посрамить своё имя перед королём и его окружением.
Эларан тоже не находил себе места. Вначале измерил ногами расстояние от одного колышка, воткнутого в рыхлую землю, до другого. Потом заглянул в шатёр, но нашёл там лишь прохладное пиво да нескольких стрелков, проигравших в первом и втором кругах и теперь топивших свою неудачу в хмельном напитке. Когда завершился третий круг и начался четвёртый, ждать стало совсем в тягость. Руки всё больше дрожали, а пальцы холодели, подмышками было мокро, и шея тоже была влажной.
В четвёртом круге все шестеро лучников шли ноздря в ноздрю: ни один не хотел уступать, и попадания разнились друг от друга на два-три дюйма. В какой-то момент одному из герольдов даже пришлось обратиться к его величеству с просьбой рассудить, чей выстрел был точнее, но к тому моменту Риккард уже так громко храпел в кресле, что решать пришлось Гаю. Гайлард же недолго думая попросил Мириан выбрать победителя. Леди Стернс очаровательно улыбнулась и
Неподалёку свистнули. Эларан покрутился на месте. Послышалось? Мальчишка пожал плечами, перекинул лук из левой руки в правую и поднялся с места, готовясь выйти на поле, как только мишени будут сменены и объявят о начале пятого круга.
Свистнули ещё раз. Эларан прищурился и всмотрелся в сторону пёстрых полотнищ, колыхающихся на ветру. Ничего нового кроме аляповатых узоров не увидел, опять непонимающе пожал плечами и уже почти развернулся, как был остановлен недовольным шёпотом.
— Да подойди же ты, наконец!
От волнения чуть не выронив лук, Эларан прыгнул на голос и оказался нос к носу с Нольвеном, всё таким же помятым и дурно пахнувшим. От топтавшейся неподалёку лошади и то несло лучше, чем от бывшего помощника лорда Стернса. Привыкший к сомнительным ароматам на заднем дворе у Швидоу вихрастый мальчишка фыркать не стал, а только помахал рукой у носа, разгоняя вонь, но тут же бросил это бесполезное дело.
— Вы... — только и смог выдохнуть ошарашенный паренёк, глядя на своего кумира, как и положено, снизу вверх.
— Какой круг идёт? — только и получил Эларан в ответ.
— Сейчас пятый будет.
— Ты уже?
— Вот в пятом и выйду. Тетиву натянул, как вы советовали. Лук, правда, чуть не трес...
— Погоди-ка. — Нольвен схватил мальчишку за руку. — Уступи мне своё место.
Эларан непонимающе уставился на Гверна.
— Мне очень нужно, — сбивчиво объяснял Нольвен, обдавая паренька несвежим дыханием.
— Я не могу, — сглотнул Эларан, а сердце ушло в пятки. — Честное слово. Отец меня убьёт.
— Ему не привыкать.
Эларан снова сглотнул и моргнул влажными ресницами.
— Так что? — нетерпеливо спросил Гверн.
— Я вами восхищаюсь, вы знаете, — начал мальчишка, — но я действительно не могу. Отец поставил на кон очень много, и я не имею права его подвести. Мне надо хорошо выступить, и тогда, возможно, лорд Стернс возьмёт меня... — Эларан споткнулся, поднял глаза на Нольвена и жалостливо закончил: — Не могу я.
Гверн сжал пальцы левой руки в кулак.
— Может, сир Донован согласится? — заскулил сын Стендена, указав взглядом на седого старика, руки которого уже давно дрожали и ставили стрелу на тетиву только с пятого раза.
— Этого старого хрыча я уже спрашивал, — Гверн сплюнул на землю, — но он упёрся и ни в какую.
— Сир Донован всё утро ныл, что жить ему осталось недолго и хотелось бы перед смертью ещё раз тряхнуть стариной, — согласился Эларан. — А Хью Олсон? Я слышал, у него слабый мочевой пузырь. Дайте ему пива — он и шагнуть в сторону арены не посмеет.
Гверн бросил в сторону мальчугана такой тоскливый взгляд, что Эларан сразу понял, будь у Нольвена кружка пива, он выпил бы сам.
— Больше никто на ум не приходит. Простите, — пролепетал обескураженный мальчишка и мёртвой хваткой вцепился в свой лук, будто тот норовили вот-вот отобрать.