Сердце Ёксамдона
Шрифт:
— Это указание начальника? — тут же спросил Ли Кын вкрадчиво.
— Именно.
Ли Кын расцвёл.
— Я впервые вижу, что кто-то счастлив быть помощником, — заметила Юнха. Она тоже наелась и отложила палочки. — Это ненормально.
— Потому что ты не была помощницей у кого-то вроде Ок Муна, — надулся Ли Кын.
— Вообще-то была.
— Ах, и правда. Я уже и забыл. Ну, теперь это место моё.
— Расскажи, что ты будешь делать дальше, — попросил Мун, положа конец теме помощников.
— Я отыщу ту часть проекта, что
— Необязательно, что это всё пригодится, — проворчала она в ответ. — Взламывать компьютерные сети ты тоже умеешь?
— С этим похуже, — признал Ли Кын. — Но я уверен, что те люди бумаге доверяют больше, чем сети. И в любом случае я справлюсь. Научусь и в сети путешествовать, если надо. Ещё прокурор Им сказал, что им очень нужны имена тех, кого подкупила «КР Групп» в администрации. Хотя бы имена.
— Это совсем не просто, — ответил Юнха. — Я даже не представляю, как такое можно узнать.
— Да, многолетний сбор слухов Ким Санъмину в этом не помог, — огорчённо согласился Ли Кын. — И он не знает никого, кто мог бы быть связан с этим и притом — сдать остальных. А втереться в доверие самому высокому начальству… ну, даже будь это возможно, сколько бы это заняло времени?
— Я… — заговорил Мун и осёкся. Теперь уже он смотрел в окно — своим обычным задумчивым взглядом. — Я подумаю, — медленно закончил Мун, — возможно, есть иной путь.
— И ещё два других дела, — продолжил Ли Кын, кивнув. — Свидетелей наверняка можно найти — и уговорить их рассказать правду. Стоит начать с истории с отелем, потому что соваться к мутным бандитам-поджигателям точно не лучшая идея. Но провалившаяся гора далековато отсюда, а перелетать в этом теле я могу не дальше десятка кварталов. И в сны входить почти не могу, сразу выбрасывает, а то я бы им послал «вещих снов» о пробуждении совести. Перемещаться же как человек — на поезде или машине — ну, не хочу внимания лишнего к Ким Санъмину привлекать, и так ещё неясно, подозревают его или нет, и что нужно было от него червям, — Ли Кын говорил очень быстро. Переведя дух, он продолжил:
— И вот если даже наш дорогой начальник доберётся к тем людям, так убеждать их…
— Не моя сильная сторона, — всё ещё медленно проговорил Мун.
— Эй, вы! — не выдержала Юнха. — А прокуратура вообще нам на что?
Мун и Ли Кын с удивлением уставились на неё.
— Если ты знаешь или найдёшь имена тех гипотетических свидетелей, пусть прокуратура с ними и говорит, — сказала она тише.
— Правильно, — тут же поддержал её Ли Кын, — вот для чего нам человек — чтобы напомнить вовремя, что человеческие проблемы нужно решать человеческими способами. А только нечеловеческие… вроде поиска продажных депутатов…
Мун хмуро глянул на него.
— Что ж, — Ли Кын поднялся и слегка поклонился
— Человеческие? — не удержалась Юнха.
Ли Кын застыл, размышляя:
— Наверное, не совсем, — наконец признал он и растаял в воздухе серебряными искрами.
— Вот же змеёныш, — с досадой произнёс Мун, — я просил его так не перемещаться.
— А пришёл он сюда как?
— Да так же, — буркнул Мун.
Он начал собирать посуду со стола.
— Ты правда можешь узнать имена тех людей? — осторожно спросила Юнха.
— Нет, — не прерывая работу, ответил Мун, — но мне кажется, что сможешь ты.
—
Кын бежал к месту встречи преисполненный радости и предвкушения. Он нёсся так быстро, что то и дело налетал на кого-то в толпе, кланялся с извинениями и устремлялся дальше. Глаза его светились, как он ни сдерживал их предательского сияния, а сердце человеческого тела стучало громко, как колёса поезда по рельсам.
У него самого сердца не было, вместо него горел волшебным светом рой мелких живых жемчужин — чем больше их становилось, тем ближе подходил Кын к возвышению. Ощущая, что родилась ещё одна, жужжащая и жгучая, он радостно понимал: вот и капля-другая прибыла в чаше.
Сейчас жемчужины возбуждённо жужжали и вибрировали, а радость, переполнявшая Кына, была даже сильнее, чем при наполнении чаши.
И думал он не о возвышении, а о том, что скоро увидит Хан Чиён.
Он донимал её сообщениями всю неделю. И хотя обещал Чо Юнха не дурить, едва сдерживался от какой-нибудь глупости. Скользил между словами ловкой змеёй, медленно подводил к тому, чего ему хотелось, и уговорил всё-таки Чиён встретиться без её подруги.
Точнее выдал это за что-то нормальное, хотя почти никогда Ким Санъмин и Хан Чиён не проводили время вдвоём, разве что по чистой случайности. Но вчера вечером Кын взял с ней слово, что Чиён точно придёт. Хотя она недоумевала, что это за странности такие и почему нужно держать встречу в секрете.
Если бы Чо Юнха узнала раньше времени, Ли Кыну бы не поздоровилось. А если бы узнал Ок Мун…
Кын вздрогнул, но тут же забыл об этом, потому что впереди увидел сияние.
Он подумал: Ким Санъмин — вот кто настоящий дурак. Как можно было не замечать её столько лет?
Сияние разливалось над деревьями и фонарями, над торчащей осью карусели, держалось куполом над парком. Бледное в дневном свете и незаметное для людей, оно просто переполнило Ли Кына радостью, хотя только что казалось, что больше счастья в него уже не влезет. Сияние манило — как голоса существ, охотящихся на людей в темноте. Только Кын не был человеком, а в сиянии не было ничего злого. Оно было чистым светом прекраснейшей души.
Он припустил ещё быстрее, предвкушая, что скоро встретится с хозяйкой сияния во плоти.