Сердце Катерины. Повесть I. Возрождение Эрафии
Шрифт:
Шлюпки мягко ткнулись в берег, и Катерина, опережая латников, соскочила, увязая в песке. В нос шибанул смрад разлагающихся тел, и королева невольно содрогнулась. Ей еще никогда не приходилось видеть одновременно столько трупов, изрубленных и окровавленных — ими был усеян весь берег. В город вошли через широкий пролом в стене. Едкий дым поднимался над обугленными руинами, черные хлопья копоти, кружась, медленно опускались на изрытую копытами землю и обезображенные тела. Судя по степени разрушений и числу убитых, город сопротивлялся до последнего.
С трудом переставляя подкашивающиеся ноги, Катерина в тяжелом молчании ходила по полю боя. Она
Да, сомневаться почти не приходилось — увиденное было результатом нападения Нихона, одно название которого у многих вызывало боязливое уважение. Горе было тем, на чьи земли вторгались эти подземные твари — они были отличными воинами, их командиры не имели себе равных в искусстве убийственной темной магии, а стаи черных драконов — главная сила их войска — сметали всё на своем пути. Вражда Эрафии с Нихоном была, наверное, столь же древней и непримиримой, как противостояние Света и Тьмы. Испокон веков мечтавшие стереть друг друга с лица земли, они обречены были когда-нибудь сойтись в смертельной схватке — но почему этому суждено было случиться именно сейчас, когда боевой дух эрафийцев подорван внезапной кончиной короля? Сражаясь за своего правителя, эрафийские рыцари всегда показывали чудеса отваги — а без него со столь грозными врагами можно и не справиться… Похоже, и впрямь не справляются: Нихон находится к востоку от континента, через пролив, а Клаудфайр на юго-западе — неужели враги уже захватили всё южное побережье? О пресветлый Создатель, что же теперь будет с Эрафией?
В глазах у Катерины потемнело, и она почувствовала, как земля уходит из-под ног. Родной и привычный мир, казавшийся незыблемым, рушился на глазах — а она, при всех своих книжных знаниях о стратегии с тактикой, совершенно не понимала, что делать! Хотя что ж тут понимать — надо скорее слать гонцов в столицу, собирать войско… если ещё удастся его собрать, гулко стукнуло сердце в груди. Пусть маги не послали призыв о помощи, но уж весть о поражении должна была докатиться до ближайших городов! Этим развалинам не менее трех дней, но никто не позаботился о павших… Или заботиться о них уже некому?
Взгляд королевы упал на втоптанное в грязь бело-синее полотнище с вышитым золотым грифоном. Знамя Эрафии, под которым когда-то
— Да что же это такое?! — вырвалось у нее. — Никто никогда не смел оскорблять это знамя!
— Да уж… Приплыли… — послышался голос оказавшегося рядом Кристиана.
Этот молодой энротский рыцарь был подобран Катериной на океанских островах после замысловатых приключений и лихих подвигов и назначен капитаном латников. По пути сюда он предвкушал отдых в благодатных землях Эрафии, о которых был немало наслышан. Но, судя по всему, отдых ему теперь не светил.
Катерина повернула к нему побледневшее лицо.
— Нет, нет… Не дождутся они… Эрафия не может погибнуть…
— Почему же не может? — мрачно заметил Кристиан. — Запросто.
И тут королеву, что называется, понесло.
Никто никогда не слышал от нее такой отборной площадной ругани. Да и сама она, всегда считавшая себя воспитанным человеком, не употребляла таких подзаборных выражений даже мысленно. Энротский командир стоял с покрасневшим лицом, вжав голову в плечи, а Катерина обрушивала на него всё новые потоки бранных слов, рожденных болью и отчаянием. Она распалялась всё сильнее и не могла остановиться…
Катерина разослала разведывательные отряды вдоль побережья, чтобы определить путь врагов — откуда они пришли и куда ушли после победы. Однако выяснить удалось немногое. Разведчики ни разу не наткнулись на врагов, но не встретили и местных жителей, от которых можно было бы узнать подробности происходящего. На их пути стояли лишь пустые деревни, покинутые крестьянами. Во многих виднелись следы разорения. Масштаб разрухи не оставлял сомнений — это не одиночный отряд налетчиков, а серьезное вторжение.
Наконец разведчикам удалось найти небольшой населенный городок у самой границы с Бракадой, и Катерина немедленно высадилась там с отрядом Кристиана. Когда королева с рыцарями въехали в город, их окружила взволнованная толпа местных жителей. Расталкивая друг друга, люди в небогатых крестьянских одеждах старались пробиться поближе, чтобы как следует рассмотреть нежданных гостей. Со всех сторон раздавались крики:
— Гляньте-ка! Клянусь Арагуром Создателем, это наши!
— Пришли нас защитить! Ну, наконец-то!
— Не, не наши — у них флаги какие-то незнакомые…
— Да энротские это флаги, точно тебе говорю!
— Ну, энротцы так энротцы — всё равно наши!
Катерине пришлось напрячь весь голос, чтобы перекричать возбужденных людей.
— Что здесь происходит? — спросила она.
Перебивая друг друга и оживленно размахивая руками, горожане принялись что-то объяснять, но в общем гаме нельзя было различить ни слова.
— Тихо! — гаркнул, выступив из людской массы, здоровенный рыжеволосый детина с глазами навыкате.
Толпа умолкла.
— Ну так что вы узнать-то хотели? — спросил парень, в упор глядя на Катерину.
— Меня интересует, что здесь происходит, — повторила Катерина, стараясь держаться спокойно и уверенно.
— Здесь-то пока ничего, а вот округу эти гады разграбили и разрушили.
— Я уже видела. Я так понимаю, в Эрафию вторгся Нихон?
— А вы что, не знали? — детина присвистнул от изумления.
— Не знала. А давно идет эта война?
— Говорят, как король умер — почти тут же и началась. Но до наших краев враги не так давно дошли, меньше месяца назад. Город взяли, но задерживаться не стали, назначили своего градоначальника, обложили данью и ушли. А по всем окрестностям их отрядов полно.