Сердце-океан
Шрифт:
Кстати, о друзьях. Кроме Жулалу и Гончи с артистами странствовали и еще некоторые из моих старых знакомых. Это были матерый унчитос и проныра Аржак, которого, как и в Сате-Эр, все величали командором, и отчаянный парень Намар. Я не виделась с ними с тех пор, как они сбежали из лагеря раньядоров, и мы, не договариваясь, почти не вспоминали о тех временах. Мало ли у кого были какие грехи. Кто-то разболтал тогда Эктору о том, что я бигару, после чего мне пришлось пережить множество очень неприятных моментов. Хотя я не винила их ни в чем. Таковы были моральные правила унчитос, вернее у них отсутствовали понятия о взаимовыручке, благородстве
Они к удивлению радушно встретили меня и не сказали ни слова против того, чтоб я осталась с детьми Антэ.
Так я и стала ребенком эмбронского солнца. Это было уже четвертое по счету мое имя. Бесправная унчитос, проклинаемая бигару, несвободная дэшу, теперь - вот это.
Мне оно казалось самым лучшим, ясным, красивым и точным. Ну, а о том, что меня звали когда-то Юлией, я почти забыла. Теперь я - Скубилар навсегда. Эмброн уже стал моим домом. Я больше не вспоминала и не проклинала Боскуса. Все, кто любил меня и помнил там, на Земле, уже давно мертвы. Их место в моем сердце занято другими…
Артистическая команда наша была небольшая: семь человек. Со мной стало восемь.
Мне несомненно повезло. Как объяснил мне потом Жулалу, попади я в город, меня тут же бы поймали если не солдаты, то местные жители, которые не любят чужих. И снова - рабство. Так что мне действительно повезло. Я попала к нужным людям.
Агриппа, наверное, был бы рад кочевать так с ними. Бедный Агриппа, вспоминает ли он обо мне?
Совместными усилиями здесь в таборе составлялось некое подобие представления, в котором каждый из артистов принимал посильное участие. Иногда вместе они ставили небольшие пьески из местной мифологии и фольклора. Кто-то пел песни, кто-то играл на ударных и духовых инструментах, далеких от совершенства. Костюмы здесь были не приняты, герои надевали в лучшем случае маски. Впрочем, их наряды были так пестры, что сразу же легко выдавали в них голытьбу унчитос.
Два дариба перевозили весь скарб на двух повозках, которые служили еще и кровом, одна - мужчинам, другая - нам. Женщин было всего двое: сорокалетняя инженю и ее маленькая дочь - Лала, теперь вот еще и я. Их муж и отец был кем-то вроде завхоза в труппе и почти не принимал участия в представлениях. А девочка лет восьми - девяти, с тех пор как появилась среди них, почти не отходила от меня ни на шаг. Ее интересовало все: откуда я, где я побывала, что видела, была ли я там-то и видела ли то-то, знакома ли я с тем-то и тому подобное. А однажды, узнав, от Жулалу по все видимости, что я считаюсь бигару, она с невероятной для ребенка серьезностью спросила:
– А правду говорят, что бигару обладают тайным древним знанием и общаются с богами?
– С богами?-переспросила я, не сразу поняв, о чем это она.
– Ну, да. С богами, которые носятся по небу на огромных серебряных колесницах, похожих на ракушки. Однажды мы видели такую, она была громадной, медленно летела в облаках, но совершенно не шумела.
Вот любопытно: чтобы произошло, если бы я встретилась сейчас с сеятелями и особенно с Боскусом? Наверное, увидев, что я отлично вжилась в свою новую роль, хотя и отличную от той, которую они мне готовили, они не стали бы возвращать меня на корабль и снова прочищать мозги. Какой теперь был в этом смысл? Сагдор ведь уже все знает. А вдруг они до сих пор следят за мной? Я невольно взглянула на небо, в котором не было ни малейшего
Я решила не скрывать правду от девочки и поведала ей, что знаю древнюю тайну о том, откуда взялись все люди, и что встречалась с богами и даже летала на их чудесной колеснице. Возможно, это добавит мне еще несколько очков, и я завоюю еще больший авторитет среди детей Антэ. Малышка открыла от удивления рот.
– И что же там внутри?!! Расскажи!!! Наверное там все из золота и серебра?!!-восторженно принялась расспрашивать она меня.
– Вовсе нет,-улыбнулась я и присела к ней:-Но знаешь что, я не могу об этом рассказывать. Это ведь тайна, и она принадлежит не только мне, а всем бигару на свете. Понимаешь?
Здесь-то уж я, конечно, могла рассчитывать на понимание. Унчитос не испытывали ненависти к бигару, потому что тоже были гонимы. Они были для них легендой, мифом и даже предметом восхищения для иных, к которым очевидно относилась и Лала.
Никому из нашей труппы до меня не приходилось встречать живых бигару. Так что по мне они судили о всей нашей нации. Мне нужно было быть на высоте.
– И ты не расскажешь никому ни за что?-спросила Лала.
– Точно!
– Даже если тебя будут пытать огнем и сдирать живьем кожу?
О, Боги! Ну, и познания у этой крохи! А я и не думала об этом никогда. Хотя как знать, останься я у Мариуса дольше, возможно Эктору пришло бы в голову именно таким образом выведать у меня древнюю тайну бигару. Проклятье! Что это я вспомнила о нем?
– Даже тогда не расскажешь?
– Даже тогда,-подтвердила я и содрогнулась от этой мысли. Будем надеяться, что никому не придет в голову выяснять эту пресловутую тайну.
Необыкновенно легко жилось мне среди детей Антэ. Может быть потому, что я многих из них уже знала, а тех, с кем познакомилась только что, казалось, знаю давно.
Ни у кого здесь не было никаких обязанностей. Готовили еду, чинили повозки, пасли дарибов или сочиняли новое представление или песню - все это мы делали вместе.
Наша пестрая труппа подходила к одному из небольших городков Амфилиона. Встав лагерем в окрестных лугах, мы выслали разведчиков, которые должны были выяснить, какой численности римский гарнизон стоит в нем и насколько опасно там окажется наше пребыванье. У нас заканчивались запасы продовольствия, рисковать в любом случае пришлось бы. А мне предстоял дебют.
Я не обладала никакими особыми талантами в искусстве песни и танца, но тут этого и не требовалось. Хорошо у меня получались только стихи, а о мелодии заботился Жулалу. Он же умел мастерить разные дудки и играть на них. Намар так же оказался довольно таки искусным музыкантом. Он играл на инструменте, похожем на банджо и скрипку одновременно, а его приятель командор отбивал ритм на кожистом барабане.
Первая наша репетиция прошла весело, хотя и не слишком складно. Однако все остались довольны. Я спела песенку о бродячей комедиантке, которую накануне вечером мы сочинили с Жулалу. Кроме этого, сам композитор и на дуде игрец готовил свой собственный номер с Гончей, который назывался "Смертельные трюки с дикой кошкой". Лала со своей матерью выступали отдельно. Они исполняли жутко унылые песни о несчастной скитальческой доле, и, слушая их, даже мне хотелось заплакать. Особенно печально звучал тоненький голосок Лалы: