Сердце Скал
Шрифт:
Дик, затаив дыхание, разглядывал перстень, который Робер повернул под наиболее удобным для осмотра углом: жирный желтый блеск гравировки был теперь хорошо заметен. Роберу почему-то показалось, что волосы на голове у Дикона зашевелились; но, разумеется, это был просто случайный порыв несильного ветра.
— Т-так эт-то… Т-так это… не перстень Эпинэ? — спросил мальчишка, почему-то заикаясь.
— Нет, конечно. Откуда это у тебя?
Ричард вздохнул и вдруг, решительно протянув руку вперед, нажал ногтем на золотую молнию. Повинуясь толчку
— Здесь был яд, — лаконично объяснил Дик.
Робер брезгливо сунул кольцо обратно Дикону. Он уже догадывался, что услышит дальше.
— Его дал мне эр Авг… граф Штанцлер, — упавшим голосом проговорил Окделл. — Он сказал, что получил его от вашего отца. Вместе с ядом.
— Он солгал, — спокойно ответил Робер. — Штанцлер хочет власти и готов любыми способами выгрызть ее у Дорака. Алва видит его насквозь, поэтому Штанцлер и одурачил тебя, чтобы устранить опасного врага твоими руками. Я же говорю тебе, Дикон: твой эр Август лжец и мерзавец! Ты мог бы сообразить и сам: мы, Эпинэ, иноходцы, а не гадюки. В нашем роду никогда не было отравителей.
Ричард побелел как мертвец, и Робер мысленно пнул себя за бестактность. Можно подумать, что маркиз Эр-При вел себя лучше юного герцога Окделла!
— Не мне тебя судить, Дикон, — продолжал Робер, стремясь как можно быстрее переменить тему. — Я тоже попался на удочку лжи, и куда это меня привело? Я пошел против Талига, против собственной страны – там, в Варасте. Я убивал тех, с кем рядом должен был сражаться!.. Что поделаешь, Дикон, — резюмировал он с философской покорностью. — Наши семьи оказались не на той стороне, а мы с тобой просто стали заложниками наших фамилий.
Ричард посмотрел на Иноходца потемневшими глазами.
— Не на той стороне? А какую сторону мы должны были выбрать, Робер? Может быть, мне стоило встать на сторону лигистов Авнира и пойти громить дома моих единоверцев? Или вы предпочитаете себе господ Колиньяров, которые грабят и насилуют Старую Эпинэ – между прочим, вашу родную провинцию?
Маркиз Эр-При отрицательно покачал головой, чтобы умерить закипающий гнев юноши, но ответил прежним рассудительным тоном:
— Мерзавцы есть на любой стороне, Дикон, но Алва хотя бы защищает Талиг.
Окделл с силой выдохнул, внезапно успокаиваясь. Он озабоченно нахмурил лоб, словно ему пришла в голову новая идея, но он не знал, как лучше выразить ее словами.
— Если вы так думаете, Робер, — начал он неуверенно, — если вы и правда думаете так, как говорите, то, может быть, вам стоит написать герцогу Алве и попросить его покровительства?
Робер изумленно уставился на Дика. Похоже, от всех потрясений мальчик сошел с ума.
Дик быстро смекнул, что означает встревоженный взгляд Иноходца.
— Дело в том, что я был в Агарисе, — торопливо объяснил он. — И встречался с кардиналом Левием – он магнус
И, к величайшему изумлению Робера, Дик извлек из внутреннего кармана своего колета немного помятую депешу угрожающе официального вида, украшенную сургучной печатью с летящим голубем.
— И еще, Робер… — колеблясь, продолжал Дик. — Курия полагает… То есть они получают известия из Эпинэ, что герцог Анри-Гийом, ваш дед… Он очень плох, Робер. Говорят, что его кончина неизбежна. Это только вопрос нескольких месяцев, может быть, даже недель. Курия желает, чтобы вы стали следующим герцогом, но без помощи Алвы это невозможно. Пожалуйста, — неожиданно взмолился Дик, — подумайте об этом серьёзно! Ведь там остались ваша матушка и ваши люди. Вы представляете, что будет с ними, если всю власть в Эпинэ приберут к рукам Колиньяры?
Робер рассеянно вертел в руках письмо магнуса Ордена Милосердия. Опять агарисские святоши суют нос в его дела! Оказывается, они пристально следят за здоровьем деда. Видно, старик совсем сдал… Стоило бы, однако, узнать, что за голубок этот Левий? От магнуса Климента Иноходца до сих пор временами пробирала нервная дрожь.
— С чего это курии вздумалось тянуть меня в Эпинэ? — спросил Робер самого себя, на мгновение забыв о Диконе – да и откуда мальчишке знать подоплеку агарисских дел! — Еще и двух месяцев не прошло, как они выгнали нас в Алат и лишили своей поддержки.
— Это из-за гоганов, — неожиданно растолковал Дикон, снова привлекая к себе внимание. — Ведь это гоганы оплатили нападение бириссцев на Варасту, не правда ли?
Эпинэ изумленно уставился на Окделла.
— Скажите мне правду, Робер, — спокойно попросил Ричард. — Как гоганы оказались замешаны в деле Раканов?
Робер перевел взгляд с лица Дика на письмо магнуса Ордена Милосердия, а потом с «голубиной» сургучной печати — обратно на взволнованное мальчишеское лицо.
— Это Левий надоумил тебя спросить об этом? — спросил он не без иронии.
— Нет, — прямо ответил Дик. — Он рассказал мне о гоганах, это правда, но я сам предложил ему расспросить о них у вас.
— Не стоит тебе лезть во все это, — пробормотал Робер.
— Поздно, эр Робер, вы не находите? Вы сами говорите, что мне довольно много лгали, а я не хочу больше быть одураченным. Не нужно заботиться обо мне как о несмышленом ребенке. Я герцог Окделл, Повелитель Скал. Я видел войну. Я видел резню. Я отравил своего эра, которому клялся в верности. Скажите мне правду, маркиз Эр-При. Какую роль во всем этом деле играют гоганы?