Сердце странника
Шрифт:
Олег изобразил на лице презрение.
Тимофей знал о его увлечении своим генеалогическим древом. Олежек даже платил нескольким архивариусам, чтобы они «раскопали» всю его родословную. Те отработали деньги по полной программе, «докопавшись» до Олежкиного родоначальника — какого-то там боярина, состоявшего на службе у Ивана Грозного. Потомок, видно, тоже почувствовал вкус к опричнине.
«По-моему, тебя твои архивариусы обманули, — ответил Тимофей с издевкой. — Что-то и в тебе есть рязанское или тамбовское. Ты ведь
По знаку Олежека один из мордоворотов со знанием дела ударил его по почке. Боль на некоторое время загнала сознание в какую-то темную резервацию, из которой его вскоре вывели, плеснув в лицо водой. И Тимофей снова видел перед собой торжествующего Олежека, строившего из себя крутого босса.
«Откроешь еще свой поганый рот, и они тебе что-нибудь сломают», — пообещал Олежек, усаживаясь перед ним на стул.
Тимофей понимал, как неуместна в такой ситуации его веселость. Но новое амплуа Олежека действительно смешило его, он ничего не мог с собой поделать и тихо смеялся, преодолевая почечные колики.
«Вот и хорошо, — сказал Олежек, уже не знавший, как реагировать на поведение Тимофея. — А теперь мы поговорим подробнее о деле. Хотя мне это не доставляет никакого удовольствия. Итак, почему ты вернулся из Лондона так скоро?»
«Меня там погода не устроила. Дожди, знаешь ли. Туманы. А я терпеть не могу туман. В тумане черт знает что может произойти, и никто знать не будет».
«Где конверт, который ты взял у нашего человека?»
«В Темзу уронил», — хохотал Тимофей.
«Как узнал про «Органа-Сервис»?»
«Радистка Кэт шепнула, господин группенфюрер. Такая умная! Про все знает. Сам не пойму откуда».
Олежек хлопнул его по щеке. Именно хлопнул, а не ударил.
«Ты хоть раз в жизни дрался, мужик? — насмешливо спросил Тимофей. — Как погладил, в самом деле».
В тот же момент на него посыпались новые удары. Олежек отодвинулся со своим стулом чуть дальше, боясь запачкаться кровью.
«Ну, все еще охота веселиться?» — услышал Тимофей через некоторое время.
«Не-а. Петь хочу. Нам песня жить и любить помогает. Давай на пару споем, Олежек. А эти двое подпоют, если ты своим козлиным блеяньем не вытянешь».
«Что, ну что ты партизана тут изображаешь? — прошипел Олежек, схватив его за подбородок. — Ты оглянись вокруг, посмотри получше, умник! Видишь, до чего доигрался?»
«Это ты доигрался, — произнес Тимофей. — Вернее, заигрался. Детство золотое, наверное, вспомнил. Ты, наверное, когда в «казаков-разбойников» играл, любил мальчиков-девочек пытать. Опыт чувствуется».
«Тебе крышка, идиот! Крышка, ты это понимаешь? — захлебываясь от злости, судорожно цедил слова Олежек. — Тебя ведь просили сделать все правильно! Просили!»
Тимофей сидел с закрытыми глазами, но слышал, как он вышагивает по подсобке. Спустя минуту Олежек приблизился к нему и яростно
«Ты знаешь, о каких деньгах идет речь? Ты себе этого даже не представляешь, дурачок недоношенный! В этом деле интерес имеют БОЛЬШИЕ ЛЮДИ! Понял? И теперь вообрази, что с тобой сделают эти люди, если денег не будет».
«Каких денег?» — решил не выдавать свою осведомленность Тимофей.
Олег растерялся.
«А разве ты сделал работу в Лондоне?»
«А почему ты решил, что не сделал?»
«Ты не мог! Тебя не было в их офисе!»
«Кто сказал? Ваш дядя из обслуживающего персонала? — едко спросил Тимофей. — Ему-то откуда знать, был я там или нет? Он передал мне конверт, и все. Его дело сторона. Или я чего-то не знаю об этом вашем заграничном шпиене?»
«Тогда почему деньги не поступают на счета?»
«Программе надо время, чтобы собрать значительную сумму, кретин. Она не станет отсылать вам каждый раз по пенни. Только вот не пойму, о каких деньгах ты мне тут лепечешь? «Салями» соберет вам 10–20 тысяч фунтов. И то хорошо, если через месяц. Не бог весть какие «бабки». Что-то вы со Стариком мелочиться стали».
«Заткнись! Помолчи немного!»
Олежек снова заходил по узкой подсобке. Судя по всему, он усиленно думал.
Тимофей настороженно выжидал.
Конечно, Бархатов — напыщенный, самовлюбленный и недалекий молодой человек. До встречи со Стариком он только и делал, что переезжал из одного модного клуба в другой и о жизни вне тусовки таких же бездельников мало что знал. Но если дело касалось его интересов, то тут Олежека Бархатова нельзя было недооценивать.
Мысль его, хоть и со скрипом, но работала. И Тимофею очень хотелось, чтобы она у него работала в нужном направлении, иначе… Иначе все могло действительно плохо закончиться. Следовало признать, что за время общения со Стариком Олежек превратился в игрока со своей манерой, своими приемами и со своими целями. И то, что с Тимофеем в данный момент говорил не сам Старик, только подтверждало наличие у Олежека своих резонов. Боялся ли Бархатов того, что Старик узнает, как он сплоховал с охраной своей «Органа-Сервис»? Или просто хотел заполучить с помощью Тимофея какие-то дополнительные козыри в большой игре Старика? Нет, все-таки трудно искать ответы на любые вопросы, будучи прикованным к батарее парового отопления.
Но главное, что следовало сделать, — убедить Олежека, будто лондонский вояж состоялся, программа «салями» запущена на сервер и все идет так, как задумано. Иначе будет плохо и самому Тимофею, и тому пацану, которого они решили подставить. Старик всегда исполнял обещания. Особенно если это касалось дела.
«Что ты делал в моем офисе?»
Олежек задал именно «не тот» вопрос! Да, он ничего не понимает в технических деталях компьютерного взлома, но нюх-то у него уже натаскан Стариком!