Сердце Сумерек
Шрифт:
Я сглотнула, уже догадываясь, к чему он ведет.
— Если Данаани или я захотим вступить в брачный союз, то связь можно разорвать.
Так и есть, угадала.
— Но Данаани вышла замуж и ваш союз не потерял силу.
— Потому что этого не захотел я. — На этот раз в его голосе появились нотки раздражения. — Мы добровольно разделяем жизнь друг с другом и добровольно соглашаемся делить ее и дальше. Это… мне тяжело объяснить, почему иногда союз рушится, а иногда крепнет с каждым днем. Это часть нашей природы, Маа’шалин. Когда Граз’зт передумал
— Ну и идиот, — не удержался от едкого замечания Рогалик. Он немного придержал коня, давай нам возможность его догнать и хмуро оценил ладонь Хадалиса у меня на животе. — Но если ты помнишь, я с самого начала обещал тебя женить на одном из моих «таранов», поэтому, раз уж мы все выяснили и у меня приступ внезапной доброты, то так и быть — выбирай любого.
Хадалис, к счастью, проигнорировал попытку спровоцировать конфликт. Мне сейчас для полного счастья не хватает только двух колотящих друг друга мужиков.
— Не думай, крылатка, что все такие наивные, как она, — очень тихим и стальным голосом сказал Граз’зт. — Маа’шалин не нужны новые проблемы в придачу к тем, что уже есть.
Это я-то наивная?
Ну вот, только что меня в дрожь бросало от мысли, что придется возвращаться в замок, а теперь я рада, что мы проехали подъемный мост.
И все же я оказалась не готова к тому, что теперь все здесь для меня изменится. Причем так круто, что пока не представляю, например, каким будет утро завтрашнего дня.
Хадалис пронес меня на руках до самой комнаты, а идущий впереди Граз’зт был хорошей причиной, почему вся замковая стража не пыталась узнать, что за странный сверток он приволок. Я с тоской провела взглядом оставшуюся позади дверь нашей с Рогаликом спальни, где имела счастье впервые в жизни выспаться — и Хадалис внес меня в свою.
Кстати, мне тоже все тут знакомо. Ведь я лично проследила за тем, чтобы моему — тогда еще! — гарду было удобно и комфортно. У него была хорошая мебель; отдельна, пусть и не такая большая, как у нас с Граз’зтом, купальня; и большая кровать. Единственная в комнате, ведь мне и в голову не могло прийти, что обстоятельства изменятся так круто, и я сменю одну спальню на другу. А заодно и мужчину, который лежит рядом.
Я поморщилась. Господи, это пошло звучит даже в моей голове!
— Завтра я распоряжусь, чтобы принесли еще одну кровать. — Граз’зт потер переносицу, повернулся, когда Хадалис поставил меня на ноги. — Ты очень маленькая. Наверное, подойдет одежда мальчика-подростка.
«Ну, спасибо за комплимент».
В который раз убеждаюсь, что мы, девочки, склонные недооценивать свои физические данные. Вот я всю жизнь считала, что мне жизненно необходимо сбросить еще пару килограмм, а оказалось, что кое-где не помешало бы нарастить «мясо».
— И волосы… — Граз’зт протянул руку, пропустил мои пряди
Ну не длинные, всего-то чуть ниже плеч.
Я пожала плечами, достала из ящика стола ножницы — их я тоже туда положила, как и целую кучу других принадлежностей, которые нормальному мужчине вряд ли бы пригодилась — и, собрав волосы в кулак, без сожаления отстригла их до самого основания шеи. Рыжий пучок положила на стол, взъерошила свою новую прическу — и вдруг увидела, что оба мужчины смотрят на меня так, будто я только что устроила стриптиз.
— Что? — Я озадаченно повернулась к зеркалу. Хм…азнаете, в жизни не стригла волосы так коротко, а ведь оказалось очень даже ничего. Так видно, что шея у меня длинная, а скулы — острые. И если повернуть голову немного в профиль…
— Ничего не получится, — немного охрипшим голосом сказал Хадалис.
— Угу, — согласился Граз’зт. — Разве что мы оденем мешок ей на голову.
Я поняла, что снова краснею, и поторопилась сбежать от этой парочки под предлогом того, что мне нужно ополоснуться. Вдогонку Граз’зт прокричал, что принесет мне что-то на первое время, а потом я услышала его предупредительный шепот Хадалису: «Узнаю, что ты к ней руки протягивал — яйца оторву». Тот что-то сказал ему в ответ, но этого я уже не услышала.
Все-таки вода приводит в чувство, особенно, когда она самой комфортной температуры и в ней можно нежиться сколько угодно, не боясь, что остынет. Понятия не имею, сколько времени провалялась вот так, но должно быть достаточно долго, потому что кожа на моих пятках сморщилась по самые не хочу.
Я вымыла голову, до красноты растерла тело мочалкой и в завершении опрокинула на себя ковш холодной воды из каменного резервуара. Потом провела ладонью по запотевшему зеркалу, чтобы еще раз убедиться, что я в самом деле снова в своем теле.
— Ты, Машка, конкретна влипла, — сказал своему отражению с растрепанными влажными кудряшками. — Но, признайся, все могло быть и хуже. Завтра я обязательно что-то придумаю. Ты не одна, а это уже большое дело.
Я связала свои вещи в узелок и, завернувшись в полотенце от носа до пяток, вышла. Хадалис как раз снимал сапоги и мое появление в образе а ля «стеснительная греческая богиня» заставило ее бросить свое занятие на половине пути. Точнее, он так и остался сидеть с сапогом в руках.
— Это нужно сжечь, — я показала связку с вещами, — хотя я буду чертовски скучать по своим любимыми кроссовками. Но тут столько шпионов на каждом шагу, что лучше не рисковать.
Мои слова заставили его встряхнуться и в считанные минуты развести огонь в камине. Глядя, как огонь быстро поедает ткань, мне снова стало не по себе. Особенно когда я вытащила из-под полотенца руку — и взгляд наткнулся на проклятые орнаменты.
— Все будет хорошо, — словно прочитав мои мысли, сказал Хадалис. — Не бывает безвыходных ситуаций.