Сердце Темного мира
Шрифт:
— Тесса, твой жених — лир Фротэр. Во дворце давно не утихают слухи о его похождениях. Ты не могла об этом не слышать. Может, твоему отцу стоит подыскать более подходящую партию?
— Сомневаюсь, что это возможно. Пока Вильям не связан официальными обещаниями, так что в обществе считается свободным. Надеюсь, после объявления о нашей помолвке, он обратит внимание на меня и слухи прекратятся.
Собственные слова на самом деле больше являлись утешением мне самой. Сегодняшний бал очень важен. Либо он оправдает мои надежды,
***
К вечеру во дворец прибыли родители. Матушка со свойственной ей придирчивостью занялась моим нарядом, настаивая, что я должна понравиться своему жениху. Я была слишком взволнована, чтобы спорить с ней, потому позволила делать со мной все, что ей вздумается, пока мы наконец не отправились на бал.
В зале собралось немало народу. Сегодняшний вечер был посвящен представлению девушек-дебютанток. По традиции, они спускались в зал по парадной лестнице, давая возможность собравшимся их рассмотреть. Одна за другой они спускались к нам, выстраиваясь для своего первого вальса.
Изучение новых лиц смогло немного отвлечь, но танец пролетел словно миг. Матушка, стоящая рядом, высматривала отца, который должен был подойти в компании лиров. Судя по тому, как она оживилась, те уже шли к нам.
— Выпрями спину, улыбайся! Изящней, а не измученно! Тесса! Ты хочешь нас опозорить? — я едва различала ее ворчание, мое сердце слишком громко билось в груди, потому что я уже увидела их.
Мой жених… Высокий, статный брюнет. Широкие плечи, военная выправка, камзол, подчеркивающий идеальную фигуру. Вильям.
Когда мужчины подошли, мы с Вильямом, ничуть не скрываясь, смотрели друг на друга, пропустив представление обеих сторон. Кажется, от нас ждали каких-то слов, но я не знала, каких, а Вильям лишь снисходительно улыбнулся.
— Разумеется, наша пара украсит этот бал. Тесса, прошу, — и мне протянули руку.
Не задумываясь, вложила свою. Прикосновение к его холодной руке вмиг привело меня в чувство. Мы вышли к танцующим парам, заняв свое место.
— Я настолько пленил вас своей красотой, что вы утратили связь с реальностью? — Вильям подхватил меня за талию и сразу же увлек в танец. Двигался он легко и изящно, с кошачьей грацией исполняя каждое па.
— Ну что вы. Я всего лишь задумалась, — отвечая, я больше не хотела встречаться с ним взглядом. Он внушал опасения. Эта мягкость казалась игрой.
— Признайтесь, врать вы совершенно не умеете. Но не буду наставить, ответ очевиден нам обоим. Насколько мне известно, ты состоишь в свите Ее величества. Давно?
Такой переход на «ты» лишь еще больше укрепил мои подозрения. Учтивость стала переходить в наглость. Его движения, до того нежные и осторожные, стали властными. Теперь его рука, обнимающая меня за талию, казалась оковами.
— С четырнадцати лет. Уверена, вам об этом тоже известно.
— Нет, детали меня не интересовали. Я бы предпочел, чтобы ты воспитывалась
— Да как вы смеете?! — я едва сумела удержать голос от невольного крика. — Ее Величество мне как мать, не смейте говорить о ней в подобном тоне. Она ваша императрица!
— Ой, да бросьте. Уже недалек тот день, когда у нас будет новый император. Слухи о неизлечимой болезни нынешнего давно питают двор.
— Слухов при дворе достаточно. Стоит ли верить каждым? Например, тем, что ходят о вас? — во мне медленно вскипал гнев, но я пыталась держать себя в руках.
Я предполагала, что жених не окажется подарком судьбы, но это не давало ему права проявлять столь явное неуважение.
— Вообще-то, это известно только нашим семьям. Для остальных я совершенно свободен, и не намерен упускать этот шанс, — он остановился, выпуская меня из объятий незавершенного танца, и ушел, так и не поклонившись.
Он миновал лишь несколько попавшихся девушек, остановив свой выбор на следующей и с куда более вежливой улыбкой пригласил ее на танец.
— Тесса! Как ты могла?! Вы еще не помолвлены, а ты уже успела расстроить Вильяма! — о, а вот и матушка подоспела.
Разумеется, она все видела, наше прекрасное завершение танца тоже. И конечно, в нем виновата непременно я.
— Тебе стоит извиниться перед ним. Сразу после этого танца подойдешь к нему! — мать цепко держала меня за руку, но я сумела вывернуться и, не слушая ее недовольства, отправилась прочь отсюда.
В моей груди кипел вулкан гнева. Неужели за этого напыщенного индюка мне нужно будет выйти? Обречь себя на вечную жизнь с ним? Рожать ему наследников?!
Я помнила все те причины, по которым этот брак так нужен моей семье. Мне казалось, что мне их достаточно, чтобы смириться, но оказалось, что нет.
Наверное, я что-нибудь вытворила, не вырвись наконец на балкон, где меня окутал приятный, прохладный воздух. Двери в зал закрылись, приглушая звуки бала. Подошла к самому краю, надеясь успокоиться, но чем усерднее пыталась, тем больше слез наполняло глаза. Впрочем, слабости предавалась недолго. Гнев помог прийти в себя. Этот гад не стоит ни моих слез, ни моих нервов!
Вот только что делать? Как я смогу разорвать помолвку? Кто мне позволит? Пытаться сбежать? Будем честны, одна я вряд ли выживу.
Куда бы я пошла? Да и найдут, спрятаться я не сумею. Но что же тогда делать? То, что я не выйду за этого человека — это совершенно ясно.
— Ты так спешно покинула зал, что я счел своим долгом убедиться, что ты в порядке, — раздался у меня за спиной знакомый голос. Я обернулась.
— Ваше Высочество! Простите, я не слышала, как вы вошли, — и я присела в поклоне, приветствуя старшего наследника.