Сердце Забытых Земель
Шрифт:
Мой палец сместился чуть выше и на этот раз уставился на прилепленный к стволу «островок» побольше. Там виднелись белые заросли с утыканными иглами ветками, между которыми проскакивали алые разряды молний. Туман туда тоже добирался, но по нему тут же бил веер разрядов и мутный вал отдергивался как ошпаренный. В зарослях кто-то черно-зеленый и крупный вел активную жизнь.
Я поднял руку выше. Очередной лепесток был локацией в миниатюре. Небольшой домишко, клочок зеленого луга с белыми пятнышками то ли овец, то ли еще кого, а над всем этим к стволу прилеплен гигантский кусок льда, откуда ветер сметал вниз снежную порошу. Фигура в черном плаще и с длинным посохом в руках неспешно шагала по заметаемом снегом лугу, вокруг металась здоровенный зверь — суд по повадкам что-то кошачья. От нас они
Выше — сразу две расположенных бок о бок площадки, между ними некогда был переброшен ныне провалившийся в середине каменный арочный мостик, а на заливаемых дождям пространствах мокнут небольшие рощи, неумело скрывающие какие-то руины.
Еще выше — и уже выше нас — новый островок с еще более величественными руинами сплошь накрытыми виноградными лозами, судя по налитым гроздьям. В каждой локации свой климат, своя жизнь, но чем ниже — тем эта жизнь хуже. На нашем уровне все благополучно — клевер растет, медведи пасутся, рыбки плавают в живительном древесном соку. А вон на том высоко-высоко расположенным островке, считай под самой кроной — куда улетел шершень — видна яркая радуга.
— Невероятное место — подытожил Бом — А ведь мы видим только одну его сторону и то не полностью. Захапать такое в клановую собственность… и можно нас всех считать обеспеченными до конца дней наших.
— Да уж — кивнул я — И все такое разное, но при этом расположено на одном и том же древе.
— Вавилонское Древо! — бухнул Храбр Светлушка и тут же пояснил свою мысль — Ну у меня просто ассоциация так сложилась. Каждый из этих выступов по сути свой собственный уникальный мирок — крохотный мирок. И я подумал, что живи там люди, они бы разговаривали на непонятных друг другу языках. Потом вспомнил что дерево очень высокое — а такой же высокой была Вавилонская башня.
— Это которая развалилась? — спросил я.
— Она самая.
— Будем надеяться Древо не рухнет пока мы на нем — вздохнул я и задрал лицо — Ну что? Как будем подниматься к кроне?
— Задержаться не получится? — судя по тону Храбр уже знал мой ответ — Здесь столько ценных трав…
Я с сожалением покачал головой:
— Нам надо двигаться вперед. Даже привал устраивать не будем. Я предлагаю как-то добраться до тех двух соединенных мостом лепестков, а точнее до дальнего из них.
— Потому что до крыш тех руин почти достают виноградные побеги? — как и ожидалось Бом уловил мою мысль мгновенно — И подниматься уже по лозам?
— Ага.
— Так и сделаем. Мне что-то не улыбается карабкаться по осыпающейся скале — проворчал полуорк — И Рос прав — не стоит тут засиживаться. Мы понятия не имеем об этом месте и не стоит тут никому мозолить глаза, если нам дороги наши жизни…
Говоря слова «если нам дороги наши жизни» Бом не улыбался. Нет. Он был предельно серьезен, максимально напряжен и, в отличие от нас, стоял не лицом к обрыву, а боком, то и дело цепким взглядом осматривая происходящее на приютившейся нас клеверной поляне с сетью мелких ручьев. Поняв это, я ощутил укол жгучего стыда — рано ты, Рос, расслабился. Рано. То, что мы успешно пролетели над бездной — пусть и невероятно опасным способом — но это не повод расслабляться. Ощутил эту жгучую эмоцию не только я — остальные тоже встрепенулись, отошли на пару шагов от пропасти, повернулись лицом туда, откуда могла явиться опасность. И словно сама Вальдира услышала наши мысли, в клевере зашумело, стебли беззвучно упалии на открытое место вышли три бирвала разом.
Стоящий впереди бирвал девяностого уровня, самый крупный, грозно наклонил голову, исподлобья взглянул на гордо стоящего полуорка и тихо зарычал, медленно сдирая передними лапами дерн. Два других монстра одновременно рыкнули, словно подтверждая полученный приказ.
Нехорошо…
— Ударят меня! Одновременно! — повернувшись левым боком к врагам, Бом вернул в руку толстый щит и поверх него уставился на тварей — Видать затаили обиду… Один против них не выстою!
— Да это и так понятно — пробормотал я, поднимая руку — Рулгхэт! Кладония! — и как только первый зверь прыгнул вперед, я, успев перетасовать заклинания, добавил — Кротовья нора!
Последнее
Уровень персонажа: 53
Базовые характеристики персонажа:
Сила — 45
Интеллект — 95
Ловкость — 20
Выносливость — 90
Мудрость — 55
Доступных для распределения баллов: 0
Три уровня я поднял благодаря цепочке нескончаемых схваток, когда каждая следующая начиналась спустя секунды после завершения последней. При этом нашей вины в этом не было — монстров мы не провоцировали, маршрут выбирали осмотрительно, вот только по меньшей мере половина здешней флоры и фауны была мало того что агрессивной, так еще и с немалым радиусом бдительности, позволяющей заметить нас издалека.
Расправившись с бирвалами, мы сначала попробовали, а потом вдоволь напились бегущего в ручье сока Древа — по вкусу чисто березовый, но с добавлением меда, а еще очень холодный и почему-то пахнущий огуречной свежестью. Рыбу ловить не стали — не хотели задерживаться и, собрав немного хвороста, подождали, когда Храбр соберет разных трав, после чего двинулись дальше.
Приютивший нас «лепесток» мы покинули с помощью древолазания, хотя здесь оно больше напоминала альпинизм, ведь двигались мы по отвесной бугристой поверхности, выветренной, испещренной бороздами и трещинами. Здесь гнездились диковинные птицы, в глубоких прогрызенных ходах бегали на вид милые пушистые и очень знакомые зверьки, чей уровень колебался от двадцатого до двадцать пятого. Вот только зверьки были агрессивными, а звали их совсем нехорошо: «Хомячиное Отродье». «Милые» пушистики, с нейтральным серым и белым окрасом обладали ярко-красными и раздувающимися при виде опасности щеками и ядовитыми острейшими зубами. И атаковали они жутко, пользуясь нашим незавидным положением — прыгали из своих нор прямо на лицо, норовя вгрызться в глаз, исходя при этом пронзительным верещанием. Мы были очень рады, когда благополучно преодолели сто с лишним метром по древесной скале и спрыгнули на следующий лепесток — и только там мы избавились от последних представителей хомячиного отродья, безжалостно прибив большинство и выпнув в бездну остальных.
Ядовитые проворные злобные хомяки есть кара небесная — ответственно заявляю!
Вторая площадка была песчаной и ноги тонули в желтой сыпучей массе по щиколотку. Тут имелось несколько медленно движущихся по кругу барханов с присыпанными солью вершинами– мы попробовали — а в центре росло одинокое четырехметровое дерево верблюжьей колючки, со свисающим с одной из верхних ветвей и немилосердно блестящим бриллиантовым колье, окутанного медленно пульсирующей синеватой аурой. Вокруг дерева медленно ходил единственный обитатель этого места — белый горделивый верблюд четырехсот сорок четвертого уровня. Белая густая шерсть, массивные горб, презрительный взгляд алых глаз, а к этому еще стоит добавить предостерегающий плевок, пришедший в метре от моих ног и выбивший из земли метровый фонтан песка. Как из миномета шарахнул… Бом не сводил глаз с поблескивающего колье, что-то бормотал, но мы решительно уперлись в него ладонями и потолкали к другому краю площадки, предусмотрительно двигаясь вдоль Древа. Когда мы покинули пустынное место и снова отправились кормить лицами проклятое хомячиное отродье, то увидели, как белый верблюд выпустил из горба широкие и длинные кожистые крылья, взмахнул ими и полетел по кругу над барханами и вокруг зеленеющего колючего дерева.