Сердце Запада
Шрифт:
Шаги наверху затихли. Ханна уставилась в спину молчаливого Рафферти.
– О, я знаю, что смерть малыша Чарли стала для Гаса тяжелым ударом. И вы того гляди потеряете ранчо из-за пожара. Боже, даже «Четыре Вальта», должно быть, в последнее время приносят немало головной боли. Что до твоего отца, который предъявляет свои права и решает с консорциумом вопрос о том, чтобы самому всем заправлять, надеясь стать самой большой жабой в луже под названием Радужные Ключи, так мне кажется...
– Одноглазый Джек волнует Гаса меньше всего, – оборвал ее нервную болтовню Рафферти.
«А
– Рафферти? – Он поднял голову и слегка повернул, однако не взглянул на миссис Йорк. – Ты можешь спасти ранчо?
– Конечно. Так же легко, как щелчком пальцев провести рой пчел через метель. — Внезапно широкая спина напряглась, а рука сжалась на стене, и живот Ханны свело от гнетущей непонятной паники. – Что этот землекоп делает у твоей калитки? — спросил Зак, и хотя его голос был ласков, слова пронзали как ледяной ветер.
Ханна сорвалась со стула, словно пороховой заряд из петарды, и подошла к другому окну, чтобы выглянуть на улицу.
Дрю Скалли. Засунув руки в карманы и потупившись, он стоял, прислонившись к ее забору. Парень был одет в рабочую одежду шахтера: грубые штаны из саржи, холщовый пиджак и тяжелые ботинки. С самого пикника на Четвертое Июля он ухаживал за ней как положено джентльмену, а Ханна не возражала, притворяясь, будто ничего не происходит и что она не хочет дальнейшего развития событий.
– Я не знаю, что он здесь делает, – сказала она, и от приступа совестливости к ее щекам прилила кровь. Внезапно Рафферти резко повернулся к ней, и Ханна сделала шаг назад, прижав руку к груди в неосознанном жесте самооправдания. – Правда не знаю!
Зак проигнорировал ее отпирательство, слегка выпятив губу.
– По крайней мере, у молокососа хватает мужества заранее показать мне, что, как только уеду, он метит занять мою половину кровати.
Ханна яростно замотала головой.
– Нет, нет. Ты ошибаешься.
– Это истинная правда, Ханна.
Зак шагнул к женщине, она отступила ещё на два шага и натолкнулась бедром на угол стола, чуть не сверзив с него гипсовый бюст и бронзовый подсвечник в форме дракона. Она попыталась обогнуть стол, но споткнулась о лапу служащей ковром шкуры медведя-гризли, и внезапно Рафферти настиг ее. Зак схватил Ханну за шею и поддел большим пальцем подбородок, вынуждая ее запрокинуть голову, чтобы сподручно посмотреть ей в глаза.
– Я прав, Ханна? Ты собираешься бросить меня ради этого мальчишки?
– Нет! – крикнула она, будто могла заглушить ложь, которую слышала в своем голосе. Ханна дернулась к любовнику, одновременно вырываясь и молотя его кулаком в грудь. – Будь ты проклят, Зак Рафферти, и не пытайся свалить все на меня! Не я любила жену собственного брата все эти го...
Она осеклась, но недостаточно быстро. Голова Зака слегка дернулась, будто Ханна ударила его, взгляд устремился к занавесям со стеклярусом и лестнице, а лицо побелело.
Горячие жгучие слезы навернулись ей на глаза, и Ханна смахнула их
– Вот, черт, Рафферти, зачем ты вынудил меня сказать это вслух?
Зак протяжно выдохнул сквозь зубы.
– Ханна...
– Думал, что сможешь втихомолку бороться с чувствами и вечно скрывать их?
Она увидела, как он тяжело сглотнул, и посмотрела на его лицо. Щека Зака подергивалась. Ханна погладила его по шее — плоть была такой холодной, а мышцы так сильно сжимали горло, что казалось, будто она прикасается к мраморной статуе.
– О, Рафферти... Я не из тех, кто запросто дает советы страдающим от любви, ведь мое собственное сердце было разбито столько раз, что протекает как прогнившее ведро. – Ее руки опустились на лацканы его пальто, и Ханна слегка встряхнула Зака. – Но в порядке исключения все-таки подскажу, что тебе лучше всего сделать. Во-первых, не дай Гасу умереть этой зимой на равнинах. А затем привези его к Клементине и уезжай. Уезжай, прежде чем наступит день, когда чувства возьмут над тобой верх и ты на самом деле сделаешь с ней то, о чем до сих пор только мечтал. Уезжай, прежде чем Гас обнаружит, что женщина, которую он взял в жены, любит тебя, прежде чем он попытается прикончить тебя за это, а ты поневоле убьешь его, собственного брата. – Ханна снова встряхнула мужчину. – Уезжай из Танца Дождя, Рафферти. Пока ты не разбил вдребезги все наши сердца, включая свое собственное.
Печальная нежность смягчила жесткие линии вокруг его рта.
– Мудрый совет, Ханна... – Он снова притянул ее к себе, прижал её голову к своей шее. Зак погладил ее волосы, на мгновение его пальцы сжались, а затем отпустили. – Нам было хорошо вместе, верно, дорогая?
Ханне показалось, что сердце застучало прямо в горле. Она кивнула, проведя подбородком по грубой черной шерсти его воротника.
– Да... хорошо.
Гас тяжелыми шагами спустился по лестнице и хлопнул кулаком по занавесям со стеклярусом.
– Пойдем, брат, – крикнул он и со стуком закрыл за собой входную дверь.
Ханна и Зак отстранились друг от друга, выглядя приободренными.
– Хочешь подняться и попрощаться с Клем? – спросила она. – Гас не подумает ничего дурного.
Рафферти стоял неподвижно со свободно свисающими по бокам руками, а голову так упорно держал прямо, что даже не взглянул в сторону ступенек. Ханна никогда так сильно не любила его, как в ту минуту.
– Если я увижу ее сейчас, – сказал Зак, – то не смогу уехать. Даже ради Гаса.
* * * * *
Однажды утром месяц спустя пришел Дрю Скалли, чтобы заявить на Ханну свои права.
Он явился, когда она поливала папоротники в гостиной, а немного окрепшая Клементина отправилась прогуляться вдоль реки. Ханна увидела его из окна — Скалли стоял, прислонившись к забору, как в тот день, когда они с Рафферти попрощались. Только в этот раз парень не пошел дальше на работу, к шахте, а открыл ворота и двинулся по дорожке прямиком к ней. Лейка с громким стуком выпала из рук Ханны. Вода брызнула на подол ее алой шелковой юбки, а на ковре с изображением древа жизни расплылось мокрое пятно.