Сердце зимы (Колесо времени - 9)

Джордан Роберт

Ранд уже начал наносить смертельный удар в область ниже грудины, когда сзади донесся шорох - и насмешки Рочайда вдруг приняли другой смысл. Толкнув назад Рочайда, Ранд позволил ему увлечь себя на землю, упав поверх него. Зазвенел металл, лязгнувший о каменную стену, и кто-то выругался. Ухватившись за меч Рочайда, Ранд по инерции развернулся, вытянув клинок так, что лезвие пронеслось над плечом. Рочайд издал пронзительный булькающий крик, в то время как Ранд, готовый в случае чего присесть, поднялся и развернулся на месте к дороге, которой пришел.

Рейфар Кисман стоял и изумленно глядел вниз на Рочайда - из груди которого торчал кинжал, предназначавшийся

Ранду. Кровь пузырилась на губах мурандийца, он скреб пятками землю и порезал руки об острую сталь, словно пытаясь ее вытащить. Среднего роста и бледный для тайренца Кисман был одет так же просто, как и Ранд, за исключением меча на поясе. Пряча его под плащом, он повсюду в Фар Мэддинге мог ходить, не привлекая внимания.

Его замешательство длилось не долго. Едва Ранд поднялся, сжимая меч обеими руками, Кисман рывком выхватил свой клинок и больше не взглянул на своего поверженного сообщника. Он следил за Рандом, и его руки нервно двигались по длинной рукояти меча. Без сомнений, он был одним из тех, кто так гордился способностью использовать Силу в качестве оружия, что пренебрегал изучением меча. Ранд же не пренебрегал. Рочайд дернулся последний раз и замер неподвижно, глядя в небо.

– Время умирать, - спокойно сказал Ранд, но, начав двигаться вперед, услышал звук трещотки где-то позади тайренца, непрерывный треск, к которому присоединились другие. Уличная Стража.

– Они схватят нас обоих, - выдохнул с ужасом Кисман.
– Если они найдут нас рядом с трупом, они повесят нас обоих! Ты знаешь, они сделают это!

Он был прав, по крайней мере частично. Если стражники найдут их тут, то посадят в клетки под Залом Совета. Трещоток становилось все больше, и они приближались. Должно быть, стражники заметили трех мужчин, нырнувших один за другим в этот переулок. Может быть, они даже заметили меч Кисмана. Ранд неохотно кивнул.

Тайренец осторожно попятился спиной вперед, и, увидев что Ранд не двигается следом, убрал клинок в ножны и побежал изо всех сил - его темный плащ развивался вслед.

Ранд бросил позаимствованный меч на тело Рочайда и побежал по другой дороге. В том направлении еще не было слышно трещоток. Если ему повезет, он выйдет на улицу и растворится в толпе прежде, чем его заметят. Ранд боялся не виселицы, а по другой причине. Снять перчатки и показать Драконов, покрывавших его руки, будет достаточно для того, чтобы его не повесили, в этом Ранд был уверен. Но Советницы уже провозгласили принятие странного декрета, объявленного Элайдой. Однажды он уже был в клетке, и может очутиться там опять, пока за ним не пришлет Белая Башня. Поэтому Ранд бежал так быстро, как только мог.

* * *

Влившись в толпу на улице, Кисман облегченно вздохнул, потому что три стражника вбежали в переулок, едва он оттуда вышел. Сильнее прижав плащ, чтобы спрятать меч в ножнах, Кисман двигался с потоком, не быстрее и не медленнее любого другого прохожего. Ничего такого, что может привлечь взгляды стражи. Пара стражников прошла мимо со связанным заключенным, посаженным в мешок и подвешенным на шесте, который они несли на своих плечах. Высовывалась только голова с дико вращающимися глазами. Кисман вздрогнул. Сгори его глаза, на его месте мог бы быть он! Он!

Ну и сглупил же он, позволив Рочайду втянуть его в это дело. Предполагалось, что они будут ждать, пока не прибудут остальные, пробирающиеся в город поодиночке, чтобы не привлекать внимания. Рочайд хотел получить славу человека, в одиночку убившего ал'Тора, а мурандиец сгорал от желания доказать себе, что он

лучше Ранда. Теперь из-за этого Рочайд был мертв, и Кисман чуть сам не погиб, и это приводило его в ярость. Ему хотелось власти даже больше, чем славы - возможно, править Тирской Твердыней. Возможно, даже больше. Он хотел жить вечно. Все это было обещано, если они выполнят то, что им прикажут. Частично его гнев был от того, что он не был уверен, что им на самом деле приказали убить ал'Тора. Великий Повелитель знал, чего хочет - он не спал бы спокойно до тех пор, пока Ранд не умрет и его не похоронят!
– И, тем не менее...

– Убейте его, - распорядился М'Хаель перед тем, как послать их в Кайриэн, но похоже он был в равной степени рассержен тем, что их обнаружили, и тем, что они потерпели неудачу. Фар Мэддинг был их последним шансом; он это ясно понимал. Дашива просто исчез. Кисман не знал, сбежал ли он или М'Хаель убил его - его это не волновало.

– Убейте его, - приказал позже Демандред, но он добавил, что было бы лучше, если бы они сами умерли, чем позволили бы кому-нибудь обнаружить себя снова. Демандред сказал это о каждом, включая М'Хаеля, словно не знал о приказах Таима.

А позже еще и Моридин сказал, - Если будет необходимо - убейте его, но, в первую очередь, принесите мне все его вещи. Это искупит ваш предыдущий проступок.
– Он сказал, что является одним из Избранных, и нет ни одного безумца, способного на подобное заявление, если это было неправдой, к тому же, кажется, Моридин думал, что личные вещи ал'Тора были гораздо важнее его смерти, убийство - это лишь способ добраться до них и в действительности не нужно.

Те двое были единственными Избранными, которых встретил Кисман, но от них у него заболела голова. Они были хуже кайриэнцев. Он подозревал, что то, что они оставили недосказанным, может убить быстрее, чем приговор Великого Повелителя. Ладно, когда приедут Торвал и Гедвин, они смогут обстряпать...

Вдруг что-то ужалило его правую руку, и он в ужасе посмотрел вниз на расплывающееся по плащу пятно крови. Было не похоже, что большой порез был сделан ножом вора, которым воспользовались, чтобы срезать кошелек, и случайно повредили его предплечье.

– Он принадлежит мне, - прошептал позади мужской голос, но когда Кисман обернулся, на улице была только толпа, все шли по своим делам. Несколько человек, которые заметили темное пятно на его плаще, быстро отвернулись. В этом городе никто не хотел быть втянутым даже в малейшее преступление. Они хорошо умели не замечать то, чего не хотели видеть.

Рана пульсировала, разгораясь огнем все больше и больше. Расстегивая свой плащ на ветру, Кисман сжал левой рукой кровавое пятно на рукаве. Его рука на ощупь была опухшей и горячей. Внезапно он в ужасе вытаращил глаза на свою правую руку - она почернела и раздулась, словно у трупа недельной давности.

Кисман побежал словно безумный, расталкивая и сшибая людей на своем пути. Он не знал, что с ним случилось, но был уверен, чем это закончится. Если он сможет выбраться из города, за озеро, на холмы - то тогда у него есть шанс. Лошадь. Ему нужна лошадь! У него должен быть шанс. Ему обещали, что он будет жить вечно! Все, что он видел, это пешеходы, которые бросались перед ним врассыпную. Ему показалось, что он слышит трещотки стражников, но, может быть, это кровь стучала в висках. Все погружалось в темноту. Его лицо ударилось о что-то твердое и Кисман понял, что упал. Его последняя мысль была о том, что кто-то из Избранных решил наказать его, но за что, этого он сказать не мог.