Серебро ночи. Трилогия
Шрифт:
И тут сзади раздался сиплый со сна голос:
— Роуэн, ты ли это?
Он стремительно обернулся. Перед ним стоял Алонсо, но в каком виде! Волосы спутаны, лицо желтоватое, под глазами черные тени.
— Что с тобой сделали? — не удержался он.
Алонсо с силой провел руками по лицу, прогоняя дрему.
— Не знаю. Я ничего не помню. А что?
Вместо ответа Роуэн подвел его к висевшему на стене зеркалу. Алонсо с ужасом уставился на свое отражение.
— Неужели это я? Я за это с ними расквитаюсь! — он в ярости выскочил
Роуэн попытался его остановить, но безуспешно. Алонсо промчался через весь этаж, выскочил в северное крыло и распахнул дверь в чьи-то комнаты. Роуэн едва успел за ним.
Пораженный лекарь поднялся навстречу. Увидев меч в руках своего подопечного, выставил вперед руки защитным жестом.
— Чем ты опаивал меня, негодяй? И по чьему приказу? — потребовал ответа Алонсо, наставив меч в грудь лекаря.
— Я ничем вас не опаивал, господин! — вскричал перепуганный лекарь. — Я вас лечил!
— Врешь! — вмешался в разговор Роуэн. — Я сам слышал, как ты говорил, что скоро Алонсо станет бессловесным дурачком. И что ты делал это по приказу лэрда!
Лекарь побледнел, попытался сделать шаг назад. Зарычав, Алонсо взмахнул мечом и распорол ему живот. Тот упал наземь, дико заверещав от невыносимой боли.
— Сдохни, как собака! — прорычал Алонсо и повернулся к Роуэну.
— Где Сильвер?
Роуэн всмотрелся в его искаженное яростью лицо.
— Ты все-таки отравлен. Феррун обещал помочь, но теперь он в Мерриграде.
— Что он там делает? — прохрипел Алонсо, вращая красноватыми от приступа неистовой ярости глазами.
— На барона Меррика напали имгардцы, ему на помощь ушло ополчение.
— И Сильвер там?
Роуэн заколебался. В глазах Алонсо сверкал странный злой огонь, это настораживало. И он сказал обтекаемо:
— Нет. Сильвер во дворце. Наместник на этот раз счел нужным отправить во главе королевской стражи Криса.
— А во главе войска стоит нескио? — Алонсо возмутился так, будто его кто-то оскорбил.
— Да, — не счел нужным скрывать Роуэн. — Но ты сможешь к нему присоединиться, если захочешь.
— Я не хочу воевать под началом нескио! — снова сорвался на крик Алонсо. — Я еду во дворец к Сильверу!
В комнату, привлеченные воплями, вбежали слуги и замерли, увидев корчащегося в агонии лекаря.
Подняв меч, Алонсо принялся наступать на них.
— Кто из вас помогал ему травить меня? Кто хочет моей смерти?
В комнате вмиг стало пусто.
Роуэн подумал, что пусть уж лучше Алонсо едет во дворец, чем беснуется здесь. Там есть кому дать ему отпор. Да и Феррун, раз обещал, попытается его вылечить, когда вернется.
Алонсо выскочил из комнаты, Роуэн помчался за ним. Велев оседлать своего коня, Алонсо в бешенстве принялся метаться по площадке возле конюшни, круша мечом все, что попадалось под руку.
Роуэн с горечью наблюдал за ним.
— Предатели, все предатели! —
Через несколько минут ему подвели оседланного коня. Он с лязгом вставил меч в ножны, вскочил на лошадь и помчался вперед, не дожидаясь своего спасителя.
Роуэн вернулся к своей лошади, привязанной возле паркового фонтана. Решив, что Алонсо ему все равно не догнать, спокойно поехал обратно. На подставе узнал, что грозный всадник за час до него поменял коня и уехал.
Роуэн пересел на свежую лошадь и направился в монастырь, надеясь, что за время его отсутствия там ничего не случилось.
Выехав из монастыря, Беллатор приказал стражникам отправляться во дворец, а сам быстрым галопом поскакал к маркизе Пульшир. Чем ближе был ее дом, тем сильнее билось его сердце. Чтоб совладать с расходившимися нервами, он был вынужден остановиться в полумиле от ее дома и глубоко вздохнуть.
И что это с ним такое? Никогда при самой большой опасности он не терял присутствия духа, что теперь заставляет его волноваться, да еще так неистово? Любовь? Он насмешливо усмехнулся. Какая может быть любовь между мужчиной и женщиной, которая годится ему в матери? Может быть, она просто напомнила ему покойную мать?
Прикрыв глаза, вспомнил прелестный образ матери. Нет, маркиза на нее совсем не похожа.
Встряхнувшись, приказал себе не мандражить и ударив пятками в бока коня, пуская галопом. Вскоре он уже стоял в гостиной маркизы и ждал, когда она выйдет к нему.
Ожидать ему пришлось не более пяти минут. Маркиза спустилась к нему озабоченная и бледная. На ней было простое, но изящное платье из серой тафты с белой кружевной шемизеткой.
— Надеюсь, вы ко мне не с дурными вестями? — боязливо спросила она его, наскоро сделав реверанс.
У Беллатора упало сердце. Она его не ждала! А ведь он на это надеялся. Не признавался в этом самому себе, но мечтал, что она также беспрестанно думает о нем, как и он о ней. Но проговорил спокойно, даже равнодушно:
— Нет. Насколько я знаю, с вашим сыном все в порядке.
С облегчением вздохнув, маркиза предложила ему присесть и сама села напротив. Прозорливо предположила:
— Тогда ваш визит вызван одним: вы хотите еще что-то выяснить о том похищении. Теперь уже двойном похищении.
— У меня двойная цель, маркиза, — кривовато усмехнулся Беллатор, решив больше не таить свои чувства. — И личная, и государственная. С какой начать?
Она откинулась на спинку кресла и опасливо ответила:
— Мне странно слышать от вас подобные вопросы, ваша честь. Конечно, государственные вопросы важнее личных.
— Я тоже думал так раньше и всегда осуждал тех, кто поступал иначе. Но теперь я их вполне понимаю. — И Беллатор пылким взглядом посмотрел на маркизу.
Она выпрямилась и застыла, сурово глядя на него, безмолвно запрещая ему продолжать.