Серебром и солнцем
Шрифт:
Ульрик проглотил холодный ком в горле. Губы искривляла омерзительная змеиная усмешка, и он был бессилен её скрыть.
– Не переживайте так, - мягко улыбнувшись, шепнула охотница. Легко пройдя сквозь стену его взгляда, по-матерински обняла юношу.
– Видите, сколько игр, в которых вам нет места, здесь ведётся, кроме главной бальной? Никогда не принимайте дела ордена близко к сердцу, Ульрик. Живите полной жизнью…
Ульрик почти не слушал, но послушно шёл за ней. Его мир поглощал мрак.
–
– Per signum crucis de inimicus nostris libera nos, Deus noster, - ненужные, беспомощные слова. Они обессмыслились для него, как и клятва охотника…
«Кто он? Зачем здесь?»
– In nominae Patris, et Filii, et Spiritus Sancti… - мёртвые слова на мёртвом языке – слабые, холодные, далёкие…
Лира Диос тихо спала на полу у его ног…
Вампир-кукловод рассыпался прахом.
– Что здесь происходит?! – Вернир Реддо подошёл незаметно, неожиданно.
– Что… это?! И…
– Это? – Только горстка пепла, - усмехнулась Селеста.
– Ах, нет, это? – Труп молодой, красивой леди…
– Дорогой брат, - Солен отвела его в сторону. – Никакой полиции. Помнишь прошлый бал? Родители оставили тебя тогда в счастливом неведении…
Герцогиня возвратилась через минуту. Надменное лицо казалось бесстрастным, но Селеста всё же что-то прочитала в нём, сказала, успокаивая:
– Ты убила предателя, давно приговорённого к смерти. Она молила сама. Ты - оказала милость.
– И сделала бы это ещё раз! – холодно отрезала та.
– У меня встреча с герцогом Тенером. Слугам я сказала убрать её...
– Не надо. Давайте я, - тихо предложил Ульрик.
– Да? – Солен обернулась, и сейчас он заметил растерянность и усталость молодой герцогини.
– Хорошо… Благодарю вас, сударь. Отнесите её в склеп. Слуга вас проводит.
Он поднял её, вынес прочь из дома. Мысли путались. Печально поглядела на него раморная девушка с барельефа над входом в сад, и Ульрик отшатнулся, вскрикнув. Ему почудилась насмешливая и беззащитная улыбка, милые ямочки на щеках и маленькие острые клыки.
Он миновал круглый прудик, и сад закончился. Он ступил в лес и скоро очутился у склепа Реддо. Дверь в гробницу была открыта. Какая-то тень со свечой двигалась там, внизу. Наверное, ещё один слуга герцогов.
– Куда положить её? – мрачно спросил Ульрик слугу о своей невесомой, но нелёгкой ноше. Невысокий человек со странными белыми глазами, казалось, растерялся. Он пожевал губами, но всё-таки сообразил:
– Что, ещё одна? Ну и ночка сегодня! Неужели, и здесь маниак объявился? Ещё на прошлом балу люди пропадали…
Ульрик не слышал его, вновь погрузившись в мрачные мысли. Вслед за слугой он прошёл в какой-то зал, положил свою ношу на холодный мраморный пол. Лицо Лиры всё ещё было прекрасно. Кожа белее мрамора. Тёмные припухшие губы улыбались. Загадочно, завлекающее… насмешливо:
«Щенок! Глупец! Ты проиграл,
– Идите, господин, идите, - бормотал за его спиной человек. Свеча в его руке дрожала, воск капал на белый пол. – Идите. Я о ней позабочусь…
Но Ульрик продолжал смотреть вниз, на неё:
Лицо спокойное, отрешённое как у спящей. Только брови страдальчески приподняты: должно быть, мучительный сон ей снится! Лира Диос мертва…
«Её душа свободна, это не значит: «смерть…» –
Нет, довольно! Ульрик опомертью кинулся из склепа, точно за ним гнался призрак.
«Отвратительная, мелкая, чёрная, лживая душонка! Смерть стала милостью для тебя, Лира Диос!»
Очнувшись в парке, он повернул было обратно. Какая неведомая сила до сих пор тащила его к ней?! Но дверь склепа оказалась заперта.
«Да, полно, был ли он там, в склепе?»
Ульрик возвратился на бал. Здесь юношу ждало очередное потрясение: Селеста убита, Солен и Мира покинули бал, не дождавшись его окончания! Куда-то исчезла и Габриель.
Чёрные тени тянулись из углов, окружали гостей бала. Они корчили охотнику рожи, безумно хохотали и ледяным колокольчиком в этом гоготе и гаме вновь и вновь звенел смех той, что лежала сейчас на холодном полу склепа, не более живая, чем белая девушка на барельефе…
Охотник обхватил голову руками… Потом рассмеялся: они сбежали! Сбежали! Оставили его… Оставили бал вампирам!
Часы бальной залы показывали шесть утра. Мир пробуждался ото сна, как и он… Но тяжек был его сон этой ночью! Священная миссия обернулась кошмаром. Эта Ночь для забавы перевернула его мир с ног на голову и, посмеявшись, отбросила его прочь, как ненужный сор с дороги - ты, щенок, тщился победить Проклятие? Избранная! Лита!
– Погасла единственная звезда, освещавшая ему путь. Теперь вокруг был мрак. Он узнал рождение и смерть надежды. Он увидел изнанку ожившей легенды на дне холодных зелёных глаз.
А чёрные тени всё плясали и плясали…
Избранная, Лита... Её прозрачный образ вдруг встал перед глазами – отражение свечи. «Лишь призрак», - поторопился уверить он себя, и огонёк погас. Но последняя яркая вспышка пламени на миг отогнала тьму, и всё внезапно стало ясно:
«Проклятие везде. Оно прячется в сотнях щелей, оно таится в умах людей. Есть пещеры и тайники, куда вовек не проникнуть Солнцу. Это проклятие можно истребить… только мечом!»
Бал вампиров с уходом дара превратился в пир вампиров. Давно carere morte не выпадало такой удачной ночи! Вот пробежала совсем юная новообращённая, не старше шестнадцати лет. Другой, молодой господин, фланировал под руку со смеющейся дамой. В смехе охотнику почудился вызов. Молниеносно он ринулся в комнату, ту, где исцелили Лиру Диос, схватил со стены оружие, замеченное ещё тогда: тяжёлый холодный верный стальной клинок.