Серебром и солнцем
Шрифт:
Дара не могла сделать ни шага к любимому, но такому далёкому. Эта странная пара – охотник и вампирша – не знали, как они красивы вместе. Каждое их общее движение, запечатлённое в красках или камне, стало бы олицетворением любви. И Дара молчала, созерцая эту невидимую никому более любовь, и боялась разрушить её. Она боялась, что, встав между ними, заместив собой Миру, она разрушит это удивительное волшебство. Новая пара будет уже не воплощённой любовью, а олицетворением тоски и разочарования: когда она смотрит только на него, а он глядит куда-то вдаль, над её головой, и они разъединены, хотя вместе…
От
– Печальное детство, трагедию безумной матери ты закрыл для себя, я понял это. Чем же тебя пронять? – отсмеявшись, промолвила кукла. – Ты честолюбив, как твой великий предок, Хортор! И ты, также как он, увлекаешься… слишком увлекаешься, ступив на путь властителя. Ты ещё помнишь свою вампирку? Как она? За её тень ты всё ещё сражаешься, или уже за звание главы охотников?
Карл молчал. Дару взволновал неожиданный поворот беседы, она даже отложила блокнот. Она ждала, что охотник отрубит голову марионетке, следуя совету из собственноручно же написанной инструкции. Но Карл почему-то медлил.
– Следуй за своей вампиркой, пади, защищая её, и, может быть, она сделает вторую куклу, в память о тебе. Кстати, к тебе в гости скоро нагрянет первая, Винсент. Я могу предложить отличный выход: уговори его сдаться и убить себя! Это легко сделать. Пусть вампирка будет только твоей! Сама она не откажется от куклы. Девочка! Не наигралась в игрушки! О, я вижу, эти мысли уже приходили тебе в голову…
Карл ничего не сказал, но лицо его дрогнуло, и Нефандус это заметил.
– Ты нравишься мне всё больше, Карл Хортор! Тебя многие боятся, а вот кого боишься ты? …Кого? …Чего?. – крикнул Кукловод, помолчал, будто прислушиваясь, и вновь захохотал: - О, я не верю! Ты боишься… быть отвергнутым ею?..
Охотник очнулся.
– Разговор закончен, Нефандус, - холодно сказал он. Краткое движение, сверкание серебра – и голова куклы покатилась под стол в центре комнаты. Карл оглянулся на Дару, и та опустила глаза, запоздало поняв, что услышала много лишнего.
– У Нефандуса своеобразные шутки, – тихо сказала она.
– Я заметил, - жестко бросил Карл, но тут же смягчился: - Иди, поспи. Впереди тяжёлые ночи.
– Встреча с Софи… Думаешь, я усну после такого?!
Карл вновь глянул на неё и – о чудо! – подошёл ближе, ласково коснулся щеки, опять заставляя поднять глаза.
– Дара Меренс беспробудно спала весь день после встречи со стаей волков Либитины, также сладко эта стальная леди уснула после победы над чудовищем Нефандуса, сшитым из нескольких мёртвых тел. Она спокойно уснёт и сейчас, я уверен.
Дара согласно улыбнулась, и довольный собой охотник кликнул двоих убрать тело куклы, а сам занялся трофейными картами Нефандуса, обнаруженными в деревенской церкви. Продолжить беседу было нечем, и она тихонько направилась в соседнюю комнату.
Комнатку, где она устроилась отдохнуть, и соседнюю, где Карл изучал карты Нефандуса, разделяла только занавеска, и Дара позволила себе не задёргивать её до конца. Она устроилась на небольшой тахте, головой к полоске света, падающей из приоткрытой занавеси. Отсюда была видна часть соседней комнаты: край стола, на котором охотник развернул карты, стул, заваленный другими картами, пока сложенными. Дара делала вид, что дремлет, но исподтишка следила за Карлом. Потом даже села на кушетке, так, что её платье попало в полосу света. Быть застигнутой за подглядыванием она не боялась.
Незаметно она уснула. И проснулась уже в сумерках. В комнате похолодало, и кто-то заботливо укрыл Дару, пока она спала. Она оглядела плотную ткань, покрывающую тело от плеч до бёдер и улыбнулась. Тёмно-серый сюртук Карла. Значит, он заходил к ней…
От этой мысли стало тепло, но лишь на мгновение. Дара тут же осознала, что холод, расползающийся по комнате – не обычный вечерний холод. Такой мог исходить только от неживого, где-то рядом была кукла. В сумерках Нефандус часто посылал в лагеря охотников своих тварей. Сначала они нападали, но охотников ограждала невидимая защита, и все попытки были напрасными. Тогда Нефандус начал вредить, стараясь замедлить продвижение отрядов на север. Он устраивал поджоги, портил оружие, его птицы старались выклевать глаза лошадям.
«Что же стража? Спит?» - недовольно подумала Дара. Она повернулась набок, рукой коснулась пояса и убедилась, что кинжал на месте. Потом оглядела комнату, окно… Пусто. Значит, кукла в соседней комнате. Пришла мысль, что там, за занавесью, может быть, стоит София, но Дара отогнала её.
По полу тянулась слабая трепещущая полоска света от единственной свечи, горящей в соседней комнате. Из- за занавеси доносились негромкие голоса, беседовали двое, в одном Дара узнала Карла. Может, допрос очередной куклы? Она осторожно приподнялась на руках, стараясь, чтобы тахта не скрипнула. Встала. Стараясь не качать, не шуршать широким платьем, прокралась к занавеске.
Нехорошо подслушивать! Но Дара полагала, кукла Нефандуса заведёт с охотником новый интересный разговор о Мире. А когда дело касалось вампирши-соперницы, она забывала строгие правила, внушенные в детстве.
Она тихонько заглянула за занавесь, и её брови изумлённо взлетели к волосам. Собеседником Карла оказался Винсент!
Дара с любопытством и некоторым ужасом разглядывала его. Винсент стоял у входной двери, прилежно соблюдая принятую между смертными и бессмертными дистанцию. Он был в непримечательном дорожном плаще из-под которого виднелся элегантный светлый костюм. Широкополую, видавшую виды шляпу он водрузил на гору карт на стуле. Тонкое юное лицо Винсента в свете свечи казалось прекрасным, но… кукольным. Вампир рассеянно глядел сквозь собеседника. Карл сидел за столом, облокотившись на карту, и на пришедшего не смотрел вовсе. Ради этого гостя он не стал надевать сюртук и в расстегнутом жилете и рубашке выглядел простовато.
Когда-то ровесники, теперь они отличались разительно. Охотник очередными бессонными сутками прибавил ещё десяток к своим тридцати четырем, глубокие тени залегли под глазами и в складках у губ, вампир же застыл в вечной, фарфоровой юности. Оба молчали. Обмен приветствиями, похоже, был позади. Слух Дары резала неловкая тишина.
– Вижу, вы продвинулись далеко на север, молодцы, - звонко заметил решившийся Винсент.
– Ты не боишься выходить днём? – буркнул Карл вне связи с репликой вампира, и Дара вдруг вспомнила, с какой неприязнью охотник всегда говорил о Линтере. Наверное, Карл не мог простить ему внешнее сходство с Аланом, первой любовью Миры? Она поёжилась: Винсент, похоже, не представляет, насколько ему тут не рады…