Серебряная герцогиня
Шрифт:
Альдо едва удержался, чтобы не заорать от радости, когда в пролом высунулась голова Ойвинда. Дождался, когда лорд выберется полностью, сжал, стискивая в объятьях.
Вчера ночью Лэйда пошла им навстречу. Всю ночь они обговаривали план, чайки метались туда-сюда. Герцогиня согласилась не требовать расписки о согласии убить короля. Но недвусмысленно дала понять, что иного выхода нет. Проливать кровь невинных людей она не хотела. Последняя из чаек принесла небольшой нож, которым Ойвинд и смог расширить
И вот сейчас…
— Ойвинд, дружище… не верится…
Шурин похлопал его по плечу.
— Быстро ты раскис, Альдо!
Заглянул в лицо, смеясь. Было непривычно видеть его бородатым. Да и прежде тонкая полоска усов сейчас значительно расширилась.
— Что, страшный?
— Я не баба, чтобы тебя пугаться. Но, знаешь… даже не верится, что ночью мы… А если стражник увидит? Ну, незапланированную «дверь»?
— В коридоре свой человек. Он не станет входить.
— А не может он нас вывести…
— Как ты это себе представляешь? Он простой стражник. Нет, Альдо, наберись терпения. Нам путь — наверх.
Рандвальд усмехнулся, закрыл глаза и глубоко вдохнул:
— Мне кажется, я чувствую воздух свободы… Как будто я уже не в камере, понимаешь? Как будто… и сирень… Как думаешь, она уже зацвела?
— Да рановато ещё.
Когда пир закончился, дамы удалились переодеваться на бал. Джайри решительным шагом направилась к Ульвару.
— Баше бебичество, — прогундосила она, — могу ли я бобросить бас…
Король обернулся, вгляделся в её лицо.
— Богиня… Джай… настолько сильная аллергия? Бедная девочка.
Он привлёк её к себе, а затем отстранил.
— Возвращайся домой. Уверен, мы справимся сами. И с балом, и с брачной ночью.
— Особеддо с дочью, — проворчала Джайри.
Ульвар тихо рассмеялся. Поцеловал её в лоб.
— Прости. Тебя надо было отпустить сразу после обряда. Весна — это явно не твоё время.
— Я не обязада буду присутстбобать при твоей брачдой дочи?
— Нет. Ильдика любит сирень… Сама понимаешь, в покоях её будет много.
Лицо герцогини перекосила гримаса отвращения.
— Альдо, — хмуро напомнила она. — Ты обещад.
— У меня в кабинете лежит его помилование, — отмахнулся король. — С печатью и подписью. Но ты же знаешь, такие вещи совершаются на следующий день после свадьбы. Все амнистии и милости. Традиция.
Джайри кивнула, облегчённо выдохнула, развернулась и пошла прочь быстрым шагом, с трудом удерживаясь, чтобы не сорваться на бег. Носоглотку жгло, и она безумно чесалась. От мокроты уже третий платок пришлось менять. И ещё тошнило… Девушка с трудом сдерживалась.
С утра сильно парило, было невыносимо жарко и, видимо, это спровоцировало проклятое растение расцвести раньше времени. К вечеру наверняка разразится дождь, а может и гроза. А может ночью. И тогда
Как и многие аллергики, Джайри ненавидела весну.
Ильдика прекрасно знала протокол. Праздничный пир завершился. Два часа на отдых и смену платьев. Затем поздравления, потом — брачная ночь. Ну, это для них с королём брачная ночь. Все же остальные, проводив молодожёнов и проследив, чтобы те улеглись в кровать, возвращаются на праздник, на бал. Танцы продолжатся до полночи. При этом хранители щитов, так же, как и их король, в празднике не участвуют — дежурят рядом с покоями новобрачных. Танцуют лишь лорды и леди, и их вассалы.
Всё происходило по регламенту, но, чем ближе становилось супружеское ложе, тем сильнее нервничала Ильдика.
Король был прав: они слишком плохо знают друг друга. А ей предстоит вытерпеть не только раздевание перед ним, в конце концов, сорочку-то с неё снимать никто не будет, но и… но и…
И, встав рядом с Ульваром, чтобы принять поздравление уже от именитых людей королевства, Ильдика со страхом и смущением покосилась на мужа.
— Ваше величество, — обратился тот к ней, подчёркивая её новый статус, — позвольте принести вам извинения от имени герцогини Джайри, хранительницы Серебряного щита. Её светлость покинула нас в связи с недомоганием…
«Ну и прекрасно», — подумала Ильдика. Мысль о том, что любовница её мужа будет бдеть в эту ночь за дверями брачных покоев нервировала королеву просто ужас как.
— … боюсь, её беременность даёт о себе знать. Мы разрешили Джайри вернуться в особняк, в нарушение обрядов. Полагаю, вы не станете возражать?
— Здоровье матери и ребёнка превыше всех обрядов, — мило улыбнулась королева.
«Джайри беременна?». Ильдика удержалась от гримасы. Вот так просто Ульвар сообщает ей о своём бастарде? Да ещё и… на свадьбе?
— Да. Полагаю, вы знаете, что месяц назад герцогиня овдовела. Её супруг, князь Тинатина Тивадар, очевидно, успел оставить Джайри свое дитя.
«А-а…– Ильдика почувствовала облегчение, — то есть это… не от Ульвара? И… ребёнок Джайри наследует княжество? Или там иные законы престолонаследия?». Она попыталась вспомнить, но кровь стучала в висках.
— Ваше величество, — ахнул кто-то в толпе придворных — Ильдика не увидела кто, — то есть… У герцогини Джайри… то есть, если даст богиня, у её светлости появится княжич?
— Или княжна, — мило улыбнулся Ульвар.
«Судя по реакции двора, это стало для них новостью, — машинально отметила Ильдика. — А, значит, это — официальное заявление короля. Но почему именно на нашей свадьбе?». Она думала об этом всё время, пока их торжественно поздравляли. А, когда закончили, и Ульвар обернулся к ней, вдруг вцепилась в его руку, посмотрела с плохо скрытым страхом и прощебетала:
— А мы… мы не останемся на бал?
Ульвар чуть приподнял кончики губ, но удержал усмешку.