Серебряные фонтаны
Шрифт:
— Увидимся за ужином, Эми, — сказал Лео, выходя из детской.
Я удивленно взглянула на него — Лео сказал Флоре, что завтра они не увидятся, потому что он уедет в Лондон.
— Я думала, что ты уедешь в семь тридцать.
— Нет, я решил отправиться завтра первым поездом.
— Это так рано!
— Знаю, — поморщился он, — но у нескольких наших пациентов усилилась лихорадка от воспаленных ран, поэтому я нужен там.
Мистер Тимс накрыл ужин в утренней комнате, но когда я стала извиняться,
— Мне очень приятно ужинать здесь, Эми. Делай любые изменения, какие тебе захочется, — он улыбнулся. — Думаю, что я даже могу позволить себе не надевать здесь вечерний костюм на время военных действий.
— По-твоему, они закончатся к Рождеству? — спросила я.
Лео ответил не сразу.
— История говорит, Эми, что когда силы равны, конца приходится ждать долго. Наполеоновский конфликт, например.
— Сколько же тянулся этот конфликт?
— Война между Англией и Францией тянулась двадцать два года, с короткими передышками.
— Двадцать два года!
— Сейчас другие обстоятельства — современное оружие, без сомнения, ускорит исход войны, — услышав это, я содрогнулась. — Давай, Эми, на этот вечер забудем о войне. Я не Тиресий, чтобы предвидеть будущее. Может, быть, Этти Бартон права. Я знаю, что Джордж надеется на лучшее.
— И он — генерал, — с облегчением выдохнула я.
— Именно. Выливание суден за ранеными не дает мне квалификации для надежных предсказаний.
Лео произнес это таким тоном, что я поняла — он опять впадет в мрачное настроение, если я срочно не вмешаюсь. Поэтому я стала рассказывать ему о детях, о всяких умных штучках, которые Флора сказала и сделала, о том, что Роза уже хорошо и крепко держит головку.
— Она любит смотреть вокруг, моя Роза, и она так чудесно улыбается.
Лео слушал, каждый раз улыбаясь моим словам. Однако сам он не говорил много, он всегда так вел себя со мной. Я представила, как он сидит в этой же комнате за завтраком с французской графиней. С ней он разговаривал, я знала это — даже даря ей книги, он писал в них любовные письма. При мысли об этом жалость к Лео пронзила мое сердце. Зная про него такое, я чувствовала себя ближе к нему, чем прежде, потому что это у нас было общее — мы оба любили безнадежно, любовью, которая никогда не вернется.
— Лео, ты будешь пить кофе в гостиной? — спросила я его после десерта.
— Спасибо, Эми, с большим удовольствием. Когда мы вставали из-за стола, он сказал:
— Селби сообщил мне, что твоя новая гостиная уже отделана.
— Да, уже готова. Занавески уже повешены. Ты хочешь пойти и взглянуть на нее?
— Да, мне... интересно.
Наверху, в комнате, Лео огляделся вокруг.
— Мне казалось, что ты предпочитаешь более... изощренный, более украшенный стиль, — заметил он.
— Ох, разве тебе это не понравилось?
— Очень
— Беата говорит, что стены выглядят пустыми, потому что на них только одна картина, — нерешительно сказала я.
— Тогда закажи еще. Съезди как-нибудь в Лондон, если в Истоне нет картин по твоему вкусу.
Я собрала все свое мужество.
— Такие картины есть — только они твои. Густые брови Лео вопросительно поднялись.
— Мои?
— Те картины, которые были у тебя в Кью, — и поспешно добавила, — может быть, не все.
Лео взглянул на меня искоса.
— Нет, лишь одна-две из них... с трудом подходят... для гостиной леди.
— Но там есть одна, где девушка с младенцем. Флоре она понравилась. И еще одна. Где девушка с розами.
— Может быть, лучше не Афродиту? — посмотрел он на меня.
— Она мне понравилась.
— Ладно... согласен.
Я лукаво взглянула на него.
— Отошли ее художнику, чтобы он нарисовал ей что-нибудь из одежды — например, блузку с большим вырезом и короткую юбку, как носят школьницы.
— Что?! — ужаснулся Лео. — Неужели ты это говоришь всерьез?
Я хихикнула.
— Конечно, нет — она и так хорошо выглядит, — на мгновение, я испугалась, вдруг Лео рассердится на меня за попытку поддразнить его, но он тоже засмеялся. Наверное, вино, которое мы пили за ужином после шампанского, сделало и меня тоже чуточку легкомысленной.
Внизу, в большой гостиной, я поиграла немного с Розой между двумя чашками кофе. Лео молча наблюдал за нами. Я заметила, что его кофе совсем остыл.
— Хочешь свежего кофе перед прогулкой с Неллой? — спросила я.
Он встряхнулся, словно большой медведь, впервые вылезший из берлоги после зимней спячки.
— Нет, спасибо. Я, пожалуй, взял бы с собой Розу на прогулку по саду.
— Розу? Но...
— Естественно, ей будет лучше, если ты пойдешь тоже.
— Ну, я не знаю... слишком поздно.
— Но правительство издало декрет, что сегодня — день перехода на летнее время, и любезно переставило часы вперед, чтобы, дать нам побольше солнечного света. Кроме того, я думаю, что Роза должна отпраздновать свои крестины.
Почему бы нет? Солнце еще светило.
— Тогда, я заверну ее потеплее, хорошо?
Мы прошли через белые ворота в высокой кирпичной стене, между столбами, под зеленеющей листьями аркой. На поляне Лео свернул налево, по направлению к аллее вьюнковых роз. Там он остановился.
— Помнишь, Эми, тот вечер, когда мы разговаривали в самый первый раз? Я увольнял эту Дороти Перкинс, а ты считала, что это неверно — что я делаю ошибку. И ты говорила со мной, чтобы поправить меня. Ты помнишь?