Серебряные крылья
Шрифт:
стало, когда узнали, что аэродром блокируют двадцать наших истребителей другого полка.
Солнце высоко поднялось над землей, когда вдруг появились штурмовики — две шестерки.
Два звена истребителей поднялись в воздух. Группа пересекла линию фронта. Зенитки немного
постреляли, но уже через пять минут полета все стихло, и группу никто не беспокоил.
Штурмовики медленно ползли на запад. Хотя бы скорость прибавили, но нет: 280—300 — больше
они с бомбами развить
дорога Ржев — Вязьма. Где-то рядом станция Новодугинская и — аэродром.
Немцы не ожидали нашего появления, и штурмовики беспрепятственно вышли на цель. Но стоило
первому из них высыпать бомбы, как все зенитные орудия, прикрывающие аэродром, выплеснули вверх
сотни снарядов. Откуда-то появились истребители, и трассы от снарядов изрешетили все пространство
вокруг группы.
Трудно было что-либо понять. Штурмовики ныряли в дымную пелену, покрывающую аэродром,
выскакивали из нее. В воздухе и на земле горели и немецкие и наши самолеты.
Вернулись на свой аэродром разрозненными группами. Потери у истребителей — два, у
штурмовиков — шесть. Сколько сбили наши — трудно было разобрать. По докладам — четыре, но я
видел только одного, которого поджег Петя Вернигора.
Вылеты на штурмовку фашистских аэродромов временно прекратились. Задача была слишком
сложной и вела к большим потерям. Цель не оправдывала средства.
Кровати в общежитии летчиков опустели. Романенко, Чуфаров, Николаев убыли к новому месту
службы. Командиром второй эскадрильи назначили Макаренко, первой — капитана Горланова. Оба
прибыли с Дальнего Востока. Командиром полка стал майор Баяндин.
Пришел приказ: перелететь на аэродром «Болото», что возле Белева. Наши готовили наступление в
южном направлении, дивизия перебрасывалась туда для прикрытия своих войск.
Прикрытие с воздуха своих войск — сравнительно легкая задача, но нам ее ставили очень редко.
Перед вылетом ко мне подошел Гриша Синиченко — начальник особого отдела.
— Еду в Малоярославец в командировку. Знакомых нет у тебя где-нибудь около Малоярославца?
Я обрадовался.
— Есть. Если сможешь, обязательно зайди.
И я дал ему адрес тех, кто спас меня в тылу фашистов.
С Синиченко мы дружили. Он давал мне кататься на своем трофейном мотоцикле, я его учил
летать на По-2.
...Несколько дней мы пробыли в Белеве. Хорошо запомнился один вылет. В паре с Юрой
Алексеевым на нашей территории, примерно в двадцати километрах от линии фронта, мы обнаружили
фашистский разведчик ФВ-189. «Фокке-вульф» летал в одно и то
пехотинцам. Они и сообщили летчикам об этом.
У Юры отказало оружие. А ФВ-189 быстро развернулся на юг. Мешало солнце. Две атаки произвел
я по разведчику, но «рама» продолжала уходить на юг. Фашист понемногу терял высоту и падал листом с
крыла на крыло, сбивая прицельную наводку.
Мы знали, что «рама» почти неуязвима, как и наш «ильюшин». От ненависти и злости внутри все
кипело. Смеются, наверное, бойцы: двое не можем сбить одну «раму».
«Буду таранить, но уйти не дам», — решил я, выполняя третью атаку.
Подошел настолько близко, что хорошо были видны царапины на фюзеляже. «Рама» продолжала
резко со снижением маневрировать. Даю очередь, еще одну. Полетели куски металла, и от левой,
плоскости оторвался огромный кусок обшивки. Еще очередь — комочком из кабины вывалился летчик и
раскрыл парашют. «Рама» в левом развороте врезалась в землю.
Я посмотрел на высотомер: 600 метров. Набрал высоту, запомнил место падения. Это было
восточнее Белева, в 8 километрах от линии фронта. Радости от первой самостоятельной победы не было
предела...
Однажды в полк прилетел командир дивизии Жуков. Строгий был командир. Летчики его боялись.
Он долго давал разгон командиру полка Баяндину за разные неполадки. В это время на другом конце
аэродрома показался Виталий Рыбалка. Он вел строй будущих командиров звеньев. Летчики наклонялись
на ходу, что-то поднимали из песка, опять шли, опять наклонялись. Больше всех этим грешил сам
командир — Рыбалка.
Мы-то знали, чему «кланяются» летчики: ищут в песке и гальке твердые камешки — кремни.
Спичек не хватало, а кресало и сухой трут давали огонек.
— Это что такое?! Товарищ Баяндин, вы распустили группу будущих асов и прекрасных
командиров. Это же сливки трех полков... — возмутился командир дивизии.
У майора глаза округлились, он готов был провалиться сквозь землю.
Виталий заметил известный всем летчикам комдивский «як», потом увидел командира дивизии, и
летчики зашагали стройно, красиво. Но было поздно.
— Младший лейтенант Рыбалка, ко мне!
Рыбалка остановил строй, подбежал к комдиву.
— Товарищ Рыбалка, за нежелание насаждать в вверенном вам подразделении железную воинскую
дисциплину арестовываю вас на двое суток... Идите!
— Слушаюсь!
Рыбалка побледнел, но четко повернулся кругом и зашагал к строю.
— Соберите-ка летный состав, товарищ Баяндин, я хочу побеседовать.