Серенада для Черного колдуна
Шрифт:
– Никогда в жизни не чувствовал себя глупее, - признался он, не сумев подавить короткий смешок.
Я нервно хмыкнула.
– Ты меня теперь, наверное, придурком будешь считать...
– Дурой я считала себя. Молча. – ... Но я подумал, что нам всё же стоит поговорить перед тем, как сделать наш брак настоящим.
– Что сделать? Ты с ума сошёл? Ничего такого мы не...
Тан насмешливо вздёрнул бровь, и я почувствовала, как к щекам прилил жар.
– Мы просто целовались, - пробормотала
– Мы совершенно точно не просто целовались, – протянул он, выделив в голосом «НЕ». – Но мне понравилось. Настолько, что я готов немедленно продолжить, если ты, в свою очередь, признаешь наш брак настоящим.
Опустив глаза, я теребила подол рубахи. Наверное, мне стоит быть благодарной Тану за то, что он вовремя остановился и воззвал к моему здравому мышлению. И наверное я даже должна его за это поблагодарить. Однако где-то глубоко внутри меня грызла досада и ворочалось разочарование.
– Синеглазка?
– Мне тоже понравилось, - нехотя призналась я и вскинула на Танари недовольный взгляд. – Но не настолько, чтобы отказаться от свободы.
Колдун вздохнул.
– Вот как в одном человеке уживаются потрясающая умница и невероятная глупышка? А?
Посчитав вопрос риторическим, я не стала отвечать. Лишь независимо вздёрнула подбородок. Надеюсь, что независимо, потому что чувствoвала я себя несколько неловко. Не из-за слов Тана. Из-за собственных противoречивых чувств, потому что свобода свободой, но та самая «невероятная глупышка» внутри меня кусала в истерике губы и отчаяннo настаивала на продолжении.
Молчала. Тан тоже не торопился продолжать разговор. Смотрел на меня внимательнo, до печёнок пробирая пронзительным взглядом. И уж не знаю, что он там сумел во мне рассмотреть, но минуту-другую спустя вдруг рассмеялся и беззаботно тряхул головой.
– Ладно, Синеглазка, не буду тебя мучить. Если передумаешь, то всегда знаешь, где меня искать...
Я открыла рот, чтобы возмутиться и заверить, что не бывать этому никогда. Скорее всего. Но Тан не позволил, предостерегающе подняв руку.
– Не надо. Не спорь. Пойдём лучше поужинаешь со мной. Жрать хочу – мау бы живьём съел, да боюсь, Гудрун не одобрит моих гастрономических вкусов.
Я покачала головой. Удивительный, невозможный человек. Как он это делает? Почему мне с ним так легко? Я ведь сложно схожусь с людьми, а тут вдруг...
– Уговорил, – не смогла не улыбнуться в ответ.
– заодно поговорим. Давно хотел расспросить тебя о ночи нашего знакомства, о твоих друзьях и o врагах тоже...
Ой. Вот к такому повороту событий я точно не готова!
***
Повара Гудрун наняла четыре дня назад, сразу после того, как я спросила, нет ли у нас в доме вилок для улиток.
–
Элегантные серебряные с двумя слегка изогнутыми зубцам вилки зловеще блестели на чёрном бархате футляра и на фоне жуткого вида щипцов, которые обнаружились тут же, выглядели почти невинно.
В Большом Озере улиток не готовили, а в Красных Горах предпочитали их есть руками. Именно в этот момент я и поняла, что теория без практики мне нужна, как рыбе зонтик. И знание того, что улитку надо есть при помoщи вот этого вот двузубого серебряногo безобразия никак не поможет выколупать этот, с позволения сазать, деликатес из раковины.
– Гудрун, а вы не могли бы завтра улито приготовить?
Домоправительница нахмурилась и нехотя обронила:
– Не умею я.
– Жаль…
Я печально вздохнула. Гудрун тоже. Потопталась на месте, настороженно следя за тем, как я кручу в руках те самые жуткие щипцы (искушение спросить, точно ли это набор для поглощения улиток, а не часть убранства домашней пыточной Палача, было велико, но я сдержалась).
– Тан раньше дома редко обедал, - поведала домоправительница, виновато отводя взгляд. – А гостей у него и вовсе никогда не бывало. Теперь, конечно, всё изменится… Завтра же начну искать подходящего человека. Так что не беспокойся, детка. Будут тебе твои улитки.
От неожиданности вот этого вот «детка», я едва футляр с вилками себе на ноги не уронила, ибо до сего момента грозная Гудрун называла меня исключительно амирой и на вы. Но после этого разговора всё изменилось. И я сейчас говорю не о поваре, который появился у нас уже к обеду следующего дня.
Эта перемена меня и радует, и напрягает одновременно. Потому что раньше всё было просто: есть я и есть привычное окружение Колдуна, которое не настроено враждебно, но и принимать меня не торопится. Сейчас же всё стало иначе. Я стала хозяйкой в этом чужом доме, но меня не радовали тёплые взгляды и заботливое внимание, потому что, в отличие от домочадцев Танари, я знала, что это ненадолго. Полугода не пройдёт, как всё закончится.
Из-за этого я испытывала постоянный стыд перед удрун и полностью лишилась аппетита, хотя с появлением нoвого повара, шефа Харо, запахи в коридорах первого этажа витали такие, что вся пpислуга передвигалась по дому с выражением лютого голода на лице. Даже Мэки ни о чём другом говорить не могла – только о содержании меню.
Тан, судя по всему, об этом не знал и, удивлённо принюхиваясь, негромко возмущался, пока мы спускались в столовую:
– Я бы с большим удовольствием поел в кабинете. С какой радости ты меня вниз тащишь?