Серпомъ по недостаткамъ
Шрифт:
Все прочие господа будут отвечать за то, чем они занимались и раньше, но еще всем вменяется в обязанность подыскивать и новых специалистов для расширения своих участков работ. Но это делать это нужно без фанатизма, искать только проверенных специалистов и притом хороших людей, потому что вам же с ними и работать в дальнейшем. А если в ходе выполнения работ возникнут транспортные проблемы, то Илья Ильич обещал по возможности оказать помощь - и с такими вопросами всех прошу обращаться непосредственно к нему. Ну а если возникнут проблемы, скажем, административного характера - то тут помощь сможет оказать лишь наша добрая фея Елена Андреевна. И, чтобы никто не перепутал, я позволю себе преподнести Елене Андреевне небольшой
– Напоследок напоминаю - кто в мое отсутствие зайдет в запретную комнату - за исключением особо допущенных лиц - тому я по возвращении отрублю голову. Лично отрублю. Всем все понятно?
– Дядя Саш, а куда ты уезжаешь-то?
– поинтересовалась Машка.
– Ладно, так и быть, открою страшную тайну. Я уезжаю на отдых в Аргентину. Если кому-то что-то срочно нужно из этой Аргентины привезти - не стесняйтесь, заказывайте. Корабль большой, все что нужно довезет. Ну а сейчас давайте все же поедим - я, честно говоря, изрядно проголодался.
Идея ехать в Аргентину, где сейчас всего лишь весна, осенила меня во время давешнего разговора с Машкой. И оказалось, что идея эта легко осуществима: судов, свободных для почти любого фрахта, было более чем достаточно и даже в Ростове вот уже два месяца маялся без дела океанский сухогруз. Его-то я и арендовал, причем сразу на восемь месяцев. Фрахт обошелся в семьдесят пять тысяч рублей, правда жалование экипажу и все расходы на обслуживание судна так же были за мой счет. Французская компания решила, что они обвели меня вокруг пальца: на таких условиях столько стоил годовой фрахт судна стоимостью в полтора миллиона франков. Но они несколько просчитались: в контракт я включил условие, что если судно я не смогу вернуть в срок, то попросту обязуюсь его выкупить, доплатив еще четыреста пятьдесят тысяч рублей. То есть фактически я мог выкупить у французов судно со скидкой в тридцать тысяч от начальной цены. Конечно, оно уже четыре года отработало, и фактическая его цена была несколько меньше - но такую переплату можно считать "платой за кредит". Хотя, откровенно говоря, французы точно дураками не были, и избавиться от ненужного им судна были бы и рады, но во-первых, никто сейчас новые корабли не покупал, а во-вторых, во Франции были какие-то непонятные ограничения на продажу таких судов именно в Россию. Так что по большему счету, контракт был взаимовыгодный - настолько, что первоначальный платеж был всего в пятьдесят тысяч, а оставшиеся двадцать пять (или, скорее, уже четыреста семьдесят пять) французы были готовы получить и в апреле.
Судно было "не совсем сухогрузом" - на нем присутствовали и двенадцать пассажирских кают (довольно скромных по современным меркам, двухкомнатных кают первого класса было всего две), так что заодно я решил захватить и крестьян, которые зимой вырастят и преумножат ценный семенной материал. Жалко, картошку так размножить не получится: водится ли в Аргентине колорадских жук - я не знал, но рисковать не решился. Так что Вадим отправился разводить картошку в Ленкорань - там зимой погода как раз подходящая.
С собой было решено захватить десяток тракторов (даже если сломаются, то двадцать-тридцать гектаров прерии все равно вспашем), по нескольку штук жаток-веялок, прочий сельхозинвентарь. Взяли и два десятка мотоциклов, а для охраны всего этого богатства я и уговорил Головина выставить двадцать казаков. Ну а пахать сеять - это уж крестьяне. Двадцать пять парней, двадцать пять девиц-механизаторов, и два десятка взрослых мужиков и баб.
А еще в поездку отправилось сразу полсотни парней покрепче - от шестнадцати и старше -
Переводчиком с нами плыл найденный по объявлению в газете бывший суперкарго, некто Мухонин. С должности он ушел по инвалидности - в шторм упал и сломал руку, в результате правая рука почти не действовала. Но иных проблем у него не было, прилично знал Петр Пантелеевич шесть европейских языков, а ругаться - по его словам - мог не меньше, чем на дюжине.
"Le Gull" вышел с ростовского рейда ранним утром в понедельник двенадцатого сентября. Поскольку груза у нас практически не было (триста бочек с бензином и два десятка кубов досок - не в счет), свободные трюмы были заполнены мешками с углем, что более чем удваивало дальность плавания. Но капитан предпочел не рисковать, и маршрут пролегал через Алжир, Дакар, Ресифи - и уже оттуда в солнечную Аргентину. Три недели нам предстояло изнывать от скуки, и чтобы скука нас не победила, все дружно принялись изучать испанский язык. Мухонин именно испанский знал чуть ли не лучше родного русского, но почему-то первым делом обучающиеся освоили испанскую ругань - что очень веселило двух матросов-испанцев. Впрочем, уже в Ресифи, до которого мы добрались на семнадцатые сутки плавания, судовой кок, испанским владеющий, уже понимал что мы хотим получить на обед - так что была от путешествия и определенная польза.
Вот только в Аргентину мы так и не попали - за ненадобностью.
Глава 17
Василий Никаноров на работу прибежал чуть позже шести часов. Утра, конечно - но в цеху он оказался вовсе не первым. Хотя - с какой стороны посмотреть: остальные-то рабочие и вовсе домой не уходили. Как раз к приходу Василия они застелили пустой верстак газетками, разложили на тарелках нарезанную колбасу, хлеб и расставили кружки.
– Тебе наливать?
– поинтересовался выходящий из кухни с большим жестяным чайником слесарь Решетнов.- Чай?
– Нет, кофий. Проснуться же надо, закончили-то уже часа в четыре только.
– Наливай, мне тоже проснуться не помешает - улыбнулся Никаноров.
Рабочие расселись вокруг импровизированного стола и приступили к завтраку.
– Придет?
– спросил кто-то из них.
– Конечно придет. Вчера-то его специально отговорили, а нынче - точно придет.
Разговор завял. Часа два ничего не происходило, если не считать того, что кто-то включил вентилятор вытяжки и народ уселся под ним перекурить. Молча.
Около восьми вдруг приоткрылась входная дверь. Народ вскочил на ноги, но, увидев, что через дверку, вставленную в большие ворота, вошла Машка, расселся обратно.
– Проснулся - сообщила присутствующим Машка.
– А когда к нам придет?
– Я не знаю. У меня же каникулы, я завтракать к нему не хожу сейчас. Просто из стекляшки видно его окна - у него как раз свет зажегся в спальне.
– Машка выбрала стул у верстака и взгромоздилась на него - Попить есть?
Кто-то - опять молча - налил ей кружку кофе и пододвинул поближе хлеб и колбасу.
Еще через час кто-то из молодых робко предложил:
– Может, пока мотор соберем?
– Цыц.
Никаноров подумал, что ранний завтрак имеет, кроме определенных преимуществ, и отдельные недостатки. Взглянул на часы - половина одиннадцатого, поднялся и угла, который он занял после этого завтрака, вытащил из кармана рубль:
– Миронов, дуй в столовую, "Царицынских" с мясом на все купи.
Молодой рабочий пулей выскочил за дверь, а Вася уже во всю распоряжался:
– Так, быстро новый чайник поставить, сейчас перекусим. А то что мы тут все как сонные мухи? У нас же все готово?