Серпомъ по недостаткамъ

Климова Алиса

– Конечно готово! Можешь сам снова проверить - с обидой в голосе ответил мастер Овсянкин.

– Да не дергайся ты, сам как на гвоздях сижу...

Миронов принес гамбургеры - то есть "Царицынские бутерброды", народ, преувеличенно радостно галдя расхватал еду и налитые кружки. Но как раз в этот момент дверь открылась, и вошедший в цех Александр Владимирович, поздоровавшись со всеми, поинтересовался у вскочившего Васи:

– Ну, как дела? Что успели сделать пока меня не было?

– Все успели!
– рот Василия расплылся в улыбке - Показывай, Овсянкин!

Старый

мастер неторопливо и важно убрал брезент...

Морские путешествия оказывают положительное влияние на здоровье. В особенности - на психику: человек овладевает таким терпением, что после такого путешествия сможет с азартом наблюдать за гонками виноградных улиток.

Если ему повезет - как везло нам в первые две с половиной недели.

Ну а если не повезет, то психика станет еще устойчивее, и человек не будет впадать в панику даже находясь внутри падающего в пропасть автобуса, набитого девицами из института благородных их.

Первое я усвоил еще до захода в Ресифи, а второе - на пути в Город Хорошего Воздуха.

Наш капитан, Эден Арно, пообещал что в Буэнос Айрес мы прибудем вечером пятого дня. Если ничего не случиться, конечно.

Однако в этот раз предчувствия его обманули - и мы попали в шторм. Правда Арно пытался убедить нас, что "это еще не шторм", но утлое корыто меньше сотни метров длиной решило с этим не согласиться.

Повезло еще что шторм был "попутный", так что - по словам бывшего суперкарго - ход у нас был узлов под двадцать пять, но это единственное, что было хорошо. Все остальное было плохо.

Раньше я думал, что водителя экспедиционного "Урала" может укачать разве что десятибалльное землетрясения, но теперь понял, что это мнение было неверным. Однако это было сущей ерундой - на четвертый день сломалась судовая машина.

Одна машина, а на "Чайке" их было все же две, так что ход мы не потеряли.

Я где-то читал, что то ли французы были хреновыми судостроителями, то ли у них было свое, отличное от общечеловеческого, мнение о том, что есть хорошо - но результат мы ощутили сразу. Две машины "Чайки" крутили два винта - причем каждая машина - свой. И теперь, когда у судна работал только левый винт, прямо можно было плыть только при сильно отклоненном руле - и скорость судна упала узлов до пяти. Технические детали мне сообщил все тот же Мухонин, но легче от этого знания никому не стало.

Легче стало всем следующим утром, когда три дня трепавший нас шторм прекратился, причем как-то сразу. Может и не сразу, но спать я пошел с трудом держась за стенку, а утром проснулся когда на море был почти что штиль.

Пять узлов - это очень немного. Но вечером, когда уже изрядно стемнело, Мухонин показал мне на мигающую над горизонтом звездочку:

– Маяк.

– Какой маяк?

– Думаю, Монтевидео. Неважно какой, нам порт нужен, а сейчас Монтевидео для нас будет лучше всего, так бухта тихая.

Подойдя поближе к берегу мы немедленно спустили катер (хорошо еще, что одну шлюпку я перед плаваньем я заменил на такую же, но с мотором) и на берег отправились шестеро сильно обварившихся

при аварии машинистов. Ну а все остальные ждали до утра.

Утро в Монтевидео, очевидно, наступает часов в десять: именно в десять мы увидели отплывающую от берега лодку с лоцманом. А в час "Лю Гелль" встала у причала: поскольку нам требовался срочный ремонт, я предпочел заплатить "причальный сбор" в двести долларов и не мучиться с перевозкой всего нужного на лодках.

Наконец я понял, что за авария случилась с машиной (лучшей в мире, по уверениям капитана). К каждой машине было подключено по четыре котла - трубы в них довольно регулярно прогорали и на время ремонта машина работала на трех (или даже на двух) котлах. Разумно, вот только перед машиной паровые трубы всех котлов объединялись - и как раз эта объединительная труба и лопнула. Труба эта была чугунная, поэтому лезть со своим сварочным аппаратом я не стал. Если бы выхода не было - полез бы, чугун я тоже как-то варить умею, но капитан и Березин, после посещения руководства порта, сообщили, что в местной мастерской все починят дня за три.

Три дня - это довольно много, а качка на борту уже и так изрядно надоела, так что я, Березин и Леонтьев решили немного пожить на берегу. А для осмотра окрестностей - выяснив, что никаких особых формальностей тут не предусмотрено - выгрузил и пару мотоциклов. Мотоциклы мы с собой взяли "тяжелые", М-1, получившие наконец собственное имя "Русак", да еще с прицепными колясками - мало ли что перевезти придется на чужбине.

После чего я отправился в гостиницу просто спать, Березин - пошел в портовую мастерскую "следить за ремонтом", а Леонтьев пошел "гулять" с целью "пообщаться с народом и узнать про местное сельское хозяйство".

Спалось на берегу после шторма в море очень неплохо: продрыхнуть (с одним небольшим перерывом на ужин) мне удалось до следующего утра. Ну а часов в семь, когда сил на спанье больше не осталось, я, слегка перекусив чем бог послал (ресторан в гостинице в такую рань не работал, но на кухне мне пару бутербродов с холодным отварным мясом все же сделали), отправился "осмотреть город". В сопровождении двух вооруженных казаков, ожидавших меня в холле ("Иван Михайлович сказали без охраны не гулять").

Посмотреть было на что: всем своим видом этот небольшой (под сто тысяч народу, как я узнал позже) город давал понять, что он не просто так, а Столица. Причем - Столица Приличного Государства Не Хуже Других. Вот, скажем, Петербург - тоже столица, и улицы там вымощены деревянными плахами - а пахнет все же сортиром. А два шага в сторону от центральных проспектов - так вообще трущобы какие-то. Тут же мало того, что все мостовые вымощены каменными плитами, и тротуары с каменными же бордюрами (очень хорошая, между прочим, защита пешеходов от неадекватных водителей - один такой чуть колесо не сломал, но меня телегой не переехал), так ещё и везде по краям улиц видны каменные же щели ливневой канализации. И неливневая, похоже, тоже имеет место быть - воздух чистый. В Ресифи я на берег тоже сходил - так там "запах большого города" присутствовал - а тут нет.