Сессия в условиях Талига
Шрифт:
Я с трудом удержался от невежливого и неуместного фырканья, когда Катарина Ариго сначала резво вскочила, а потом неспешно и словно бы испуганно спустилась по ступеням. Взяла с красной подушки бриллиантовую звезду на синей ленте, надела на шею Проэмперадора и, в завершение мизансцены поцеловала в лоб. Тот в ответ поцеловал ее изящные пальцы и край платья. Я бы даже назвал эту сцену милой, если бы доверял этой странной женщине, которая потом бросилась снова к супругу. Вот что ей движет: уныние или веселье?
От мыслей меня отвлекла новая музыка, а потом грохнули пушки.
– Рокэ из Кэналлоа, мы наградили тебя как талигойского герцога. Мы наградили тебя как Проэмперадора Варасты, но Первый маршал Талига еще не получил свою награду. Наш великий предок Франциск в память о крови, пролитой за него Первым маршалом Талига Рамиро Алвой, учредил ритуал вступления преемников Рамиро в должность. Пять лет назад ты перед лицом Создателя поклялся кровью быть щитом Талига и отдать жизнь за жизнь короля. Ты верен клятве, как были верны ей твои великие предки. Увы, в Талиге нет воинского ордена, достойного твоей доблести и твоей верности, но мы, Фердинанд Второй Оллар, даруем тебе и в твоем лице всему роду Алва право носить меч талигойских королей и назначаем тебя его хранителем!
Посмотрев на безмолвного и убийственно спокойного эра, я улыбнулся. Мою душу переполняла гордость, словно это я стоял на его месте. В зале повисла гулкая тишина, словно затишье перед сильной грозой – Фердинанд снимал висевший за троном меч. Старинный, не блестевший изяществом, наверняка тяжелый. Такими дрались в средневековье, во времена того Эрнани, про которого я читал в найденном любовном письме. Вспомнить бы еще, куда спрятал само письмо…
– Государь, моя кровь и моя жизнь принадлежат Талигу и его королю! – серьезно произнес Рокэ, принимая подарок из рук короля.
В следующий момент я вздрогнул от вопля, донесшегося с улицы. Что за ерунда? В моей прошлой жизни у меня под окнами так пьяницы, гопники и прочая уличная нечисть не орали, как сейчас! Катарина, к моему удивлению, не стала падать в обморок, но просто нервно дернула цепочку на шее. А Рокэ немедленно пошел на балкон. Логично – куда лучше, чем, проталкиваясь через перепуганную толпу, рваться на улицу. Темная фигура одиноко застыла на фоне багряного заката, а в зал ворвался холодный ветер, трепя занавески. Крики, визги… Я решительно направился за монсеньором, а за мной поперлись несколько любопытных особей. Ух ты!..
Небо нависло над землей и на нем творилось нечто странное. Два радужных круга с примыкающими блестящими полукружиями, а все это пересекает белая полоса. И еще четыре сияющих солнца вокруг главного светила. Кажется, еще корона и щит. Нет, это не было великолепным салютом, как бы я не хотел в это поверить. Странные дела творятся в этом мире, и я, похоже, влип в них по полной программе. Ой, там еще и огромные мечи! И эта красота застыла примерно на час, а потом сверкнуло истекающее кровью сердце вдали и закат продолжал тихо догорать, уступая место ночи. Помнится, в Лаик я слышал что-то подобное от Шабли. Да и в прошлой жизни сталкивался с солнечным затмением. Но
– Ты видел? – кричал мне вслед Эстебан, сдерживаемый толпой и будучи не в состоянии прорваться через нее. – Нет, Окделл, подожди!
– Потом встретимся и поговорим! – отозвался я, помахав ему рукой. – У меня служба!
Конечно, у Колиньяра тоже была служба, только чихать он на нее хотел. Ладно, мы все не без греха. Вдохнув свежий морозный воздух, на улице, я залез на Сону и направил ее следом за Моро. Потом мы поравнялись с эром. Для сегодняшнего вечера было очень много впечатлений, я устал, хотел свалиться в кровать и уснуть. А вот и дом Ворона виднеется. Завтра проснусь и обдумаю свою внезапно вспыхнувшую в голове идею.
Сухого неприятного треска я почти не услышал, но зато увидел, как Моро внезапно резво попятился, встал на дыбы, а потом упал на дорогу. Что за чертовщина?! Конская эпилепсия?! И опять кто-то закричал… Спрыгнув с Соны, я бросился к коню и его владельцу.
– Монсеньор!
– Юноша, что же вы так кричите? – флегматично поинтересовался Рокэ, присаживаясь рядом с конем и поднимая его голову. – Задумали перебудить половину улицы?
Моро был жив и более того – обиженно косил на всех вокруг лиловым глазом. На Рокэ же ни единой царапины. Сбежались кэналлийцы из дома, затараторили что-то на родном языке. Я бросил уздечку, кивнул Пако на растерянную Сону и подошел к эру ближе.
– Тише, девочка, не бунтуй, – погладил по голове перепуганную Энн, что рвалась из кармана.
– Не заметил, откуда стреляли? – задал Алва риторический вопрос.
– Спросите чего полегче…
– Так, понятно… – встав, он повернулся к одному из слуг, взял фонарь и прошел к высокой стене. – Стрелок был в этой нише. Но удрал. Идите в дом, юноша.
– Кто бы мог быть… – я задумался, не сразу заметив, что он испачкался в крови.
– Даже не знаю. Идите в дом и отдыхайте, а если будут силы, то выпьем с вами.
Но спать я не пошел – сидел на ступеньках особняка и мужественно клевал носом. Потирал глаза, зевал, и продолжал сидеть в ожидании, пока Рокэ не соизволил вернуться. Мысль билась в голове одна – Рокэ Алва это Ракан, потому что его род идет от Ринальди, а какой-то злодей узнал, что я осведомлен об этом, и попытался убить меня. Или его. Или обоих. Мысли были дурными, путались, не желали выстраиваться ровными рядами.
– Юноша, просыпайтесь, – Алва подошел ко мне незаметно, поэтому я даже испугался. Когда успел смыть кровь и переодеться?
– Моро жив? – невольно сорвалось с языка.
– Вполне. Через неделю вновь обретет резвость и норов.
Энн робко выглянула из кармана и взглянула на меня, словно спрашивая, когда ей уже позволят вылезти на свободу. Усмехнувшись, я взял ее в ладони и чуть позже опустил на стол в кабинете маршала. Покосился на кабаньи головы на стенах, на оружие. Сел в кресло, с наслаждением вытянул ноги и очень захотел прямо здесь и уснуть. Руки мои дрожали, так что наливать вино я бы не смог, и Рокэ сделал это вместо меня.