Сессия в условиях Талига

Канра Дана

– Я испугался за Моро, – признался эр Рокэ. – Когда он был совсем маленький, его собирались убить, говорили, что он опасен. Но я его взял. Шесть лет назад.

Шесть лет назад… как раз перед убийством Эгмонта, если подсчитать…

– А можно меч посмотреть? – я отпил и поставил бокал на стол, восторженно глядя на блеск старинной стали.

– Я бы не стал. Бесполезная железка… Впрочем смотри, кто тебе не дает.

В старинных мечах я никогда не разбирался, однако мне очень понравилась прекрасная работа оружейника. Рукоять украшена самоцветами, которые я принялся пересчитывать, чтобы не отключиться прямо здесь. На месте одного из них темнело маленькое

пятно. Но прежде я его не видел.

– Ой, эр Рокэ… смотрите…

– Хм? Куда и зачем?

– Вот, – плохо соображая, я протянул монсеньору меч рукоятью вперед. – Пропал один камень.

– Хорошо, мы вставим карас.

– Карас?

– Да. Это символы Четырех Великих Домов, вернее, Великих Сил, как они изображались в доэсператистские времена. Каждому знаку полагается свой камень.

– А почему все они разные? – я ничего в этом не понимал, оттого приходилось создавать вид тупости.

– Здрасте! – фыркнул Рокэ. – Это я нанялся блюсти древние обычаи или Люди Чести? Вспомни, у каждой Силы было четыре ипостаси – Рассветная, Полуденная, Закатная и Полуночная, или, если так тебе больше нравится – Весенняя, Летняя, Осенняя и Зимняя. Потому у нас и месяцев шестнадцать, по четыре на каждую силу, а значит, на каждый дом. Ты никогда об этом не задумывался?

– Ааа… Нет… – когда задумываться, если столько проблем, а ты еще сидишь в чужом теле из иного мира? – Можно я найду выпавший камень на улице? – пьяная душа требовала приключений.

– Нельзя, юноша. Сейчас на улицах опасно. Убийцы, призраки, бродячие собаки и можно простудиться.

– А если я очень вежливо попрошу? Как дядя Ларак в письме?

– Упаси ваш Создатель! Ладно, идите, юноша, только возьмите Пако и оружие. Надеюсь, отыщете… Времена нынче странные.

====== Глава 28. Как гостить дома ======

После того, как монсеньор внезапно щедрой дланью указал мне в сторону Надора, дабы я навестил «родных», оставалось почувствовать себя униженным и обесчещенным, то есть обиженным. Странные мысли порой лезут в голову, однако… Но, помня про гербовый девиз, я оседлал Сону и поехал. Сперва хотел отправиться туда, не зная куда, в Надор особо не заезжая, а попутешествовать по Талигу. Только монсеньор, словно почувствовав подвох или поняв мой коварный замысел по сияющим глазам, выслал со мной отряд кэналлийцев, а сам с легким сердцем махнул в Кэналлоа. Зараза. Мог бы и меня взять погреться под теплым солнышком. Но нет — торжественно съязвил, что я это солнышко видел в Варасте и умчался на Моро, окруженный верными ему людьми и Манриками. А я, может, никогда его не видел в жизни! Может, я в Питере рождён! Там солнце — раз в году, по великим праздникам, если те выпадают на третью субботу месяца и полнолуние разом.

Назло ему остался на праздники, по совету одного из офицеров. Зачем раньше времени домой спешить? Оно ведь не заржавеет. Да и ржаветь нечему — камни же в Надоре повсюду. Так что несколько дней я веселился в компании кэналлийцев, стараясь не слишком налегать на алкоголь. Хоть мне и советовали «научиться пить по-кэналлийски», я лишь пригублял вино и делал вид, что пью. Раза три-четыре. Опыт подсказывал, что нежный северный организм плохо переносит избыток спиртного.

А потом — в путь. Без монсеньора было непривычно ехать, особенно в компании людей, одетых в его родовые цвета. Невольно я загрустил — монсеньор стал мне отличным другом, а не только наставником. Еще и ехать в эту тьмутаракань… Надор, блин… Я чувствовал себя расстроенным и обманутым — вроде бы победитель, но в награду должен ехать туда, где мне заведомо не особо

рады. Так называемая матерь, по словам Штанцлера, злится двадцать четыре часа в сутки на присягнувшего Ворону сына. Ну, а что мне оставалось делать? Я, ради того, чтобы в эту богадельню не возвращаться, присягнул бы самому дьяволу или Леворукому, как его здесь называют.

Ехали мы чуть больше двенадцати дней, а потом я, с горечью посмотрев на выглядывающие из белесого тумана острые шпили башен. Вот и приехали. Прощай моя свобода на ближайшие недели две. Ну ничего. Приеду, возьму меч, возьму найденное в Нохе письмо и пойду к кардиналу Сильвестру. Пусть знает, что я не затеваю ничего с Людьми Чести, а всего лишь хочу помочь! Стоп. А куда я дел то самое письмо? Поначалу убрал в сундук, но, когда собирал вещи, не нашел. Переложил куда-то, видимо. Точно! Я держал его в руках перед отправлением в Варасту, перечитывал, прислонившись спиной к двери, а потом — память словно отрубило. Надо вспоминать.

— Сударь, вы едете?

Ой. Пока думал, остановился. Оглядевшись и горестно вздохнув, я наскоро принял непростое решение. Подвезу-ка я их к замку. Маменьки Ричарда Окделла мне бояться не стоит, большого вреда она мне не причинит, да и к тому же герцог тут я, а не кто-либо другой. Копыта зацокали по каменистой дороге, потом — по серым плитам двора. Мы вполне успешно въехали в открывшиеся ворота.

— Монсеньор сказал, что возвращаться к началу лета, — сообщил сержант.

— Приезжайте в тринадцатый день Весенних Молний. Встретимся в таверне «Веселый крестьянин». Там мужик на корове и теленок рядом бегает, — я мастер объяснений, да.

— Хорошо.

— И выпейте за здоровье монсеньора! — крикнул я им вслед, а потом повернул коня. Настроение было самое, что не на есть, бодрое. Мирабелла Окделльская, правда, придет в ярость, когда узнает, что я привел сюда южан, но ничего страшного.

А беситься она будет обязательно, особенно, увидев меня на морисской лошади и с орденом Талигойской Розы на груди. И широко улыбался, представляя радость Айрис. А потом скажу ей, что можно уезжать. Со мной вообще можно все! Бьянко — не Баловник, которого я перед Варастой отослал в Надор. Ко мне подбежал старый привратник Джек.

— Здравствуй, Дикон!

— Привет, — улыбнулся я в ответ, потрепав по голове выскочившую откуда-то радостную собаку.

— Хороши у тебя лошади!

— А то!

Поздоровался со всеми слугами, затем подошел улыбающийся Эйвон. Я обнял его. Следом за Эйвоном вышла матерь. Высокая, прямая, как палка, со вздернутым подбородком и поджатыми губами. Ничего, собственно, не изменилось. Интересно, видела ли она кэналлийцев? Судя по ярости в выцветших глазах – да.

— Вы появились неожиданно, Ричард.

Деланной улыбкой не обошлось — следовало по этикету встать на колено и поцеловать ей руку. Так, это испытание пройдено, разнос только предстоит… Ох, надо было уговорить кэналлийцев путешествовать вместе со мной! А этот замок… Тоска и только. Но моей целью было вытащить из богадельни Айрис. Это я и сделаю.

К счастью, скандала не состоялось — обошлось лишь яростной ссорой Мирабеллы с Эйвоном, которую я слышал, проходя мимо закрытой двери. Благо, хватило ума не заходить. И, на удивление быстро вспомнилась прежняя жизнь здесь, как тогда, когда я проснулся в чужом теле. Однако, теперь это место казалось слишком убогим и облезлым, просто руки чесались нанять работников и купить новые хорошие вещи для Надора. Дрова, еду, красивые платья — чтобы девочки не голодали и не чувствовали себя нищими. Непременно так и сделаю, в дальнейшем.