Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3
Шрифт:
– Думаю, твоим друзьям-южанам рассказывать об этом тем более не стоит, – сказала Констанция.
– Ты говоришь так, словно считаешь их не вполне порядочными людьми, – нахмурился Джордж. – Мне казалось, что они и твои друзья тоже.
– Ну конечно! – поспешно ответила Констанция. – Просто я не так близка с Мэйнами, как ты. Но если бы у меня был выбор: доставить удовольствие Орри или помочь Джоэлу Белзеру, боюсь, мое решение тебе бы не понравилось.
Джордж понимал, что она вовсе не хотела задеть или рассердить его – просто Констанция была честна с ним. И все же
– Зачем вообще такое говорить? – огрызнулся Джордж. – Тебе никогда не придется делать такой выбор.
Однако он совсем не был в этом уверен, и эта неуверенность вкупе с его собственной причастностью и была настоящей причиной и его опасений, и его раздражительности.
Глава 27
– Плоскодонка, – сказал Чарльз.
Он держал в руке поделку, которую вырезал из куска деревяшки.
– Это такая каролинская долбленая лодка, – пояснил он, показывая ножом на длинную выемку, что как раз углублял. – Кажется, в Луизиане ее называют пирогой.
Четырехлетний Лабан Хазард сидел у ног Чарльза на ступенях парадного крыльца «Зеленой сказки». Мальчик боготворил Чарльза и весь год ожидал встречи с ним. Мэйны прибыли в Ньюпорт этим утром.
Из-за угла дома показался брат Лабана, он катил перед собой металлический обруч.
– Это для Лабана? – спросил он, указывая на лодку.
Чарльз кивнул.
– И я хочу, – мрачно заявил малыш.
Чарльз хихикнул. Похоже, Леви унаследовал характер матери.
– Хорошо, – сказал Чарльз. – Как только закончу эту.
Леви выпятил нижнюю губу и покачал головой:
– Сделай сначала мне.
Чарльз ткнул в его сторону ножом:
– Следите за своими манерами, мистер янки, или я насажу вас на вертел и зажарю к ужину.
Он произнес это веселым, шутливым тоном, однако Леви взвизгнул и убежал. Лабан фыркнул от смеха и прижался к колену своего кумира.
Из дома вышел Билли.
– Что, уже на свидание собрался? – спросил Чарльз. – Девушки еще вещи не распаковали.
Билли не обратил на него внимания, возясь со своим шейным платком.
– Ну и ну, вы только посмотрите на этот костюм! – присвистнул Чарльз. – Я что-то не припомню, чтобы ты прошлым летом так наряжался. Нет, это точно любовь.
– Иди к черту! – усмехнулся Билли. – Лабан, не говори отцу, что я при тебе ругался.
И ушел. На середине лужайки он припустил бегом и, ошеломив каменщиков, которые снова поправляли штукатурку, перемахнул через кирпичную стену.
Той весной в Бретт Мэйн начала расцветать женственность. Заметит ли он перемены? – с замиранием сердца думала она, придирчиво разглядывая свое отражение в зеркале и подтягивая платье и белье, чтобы сделать маленькую грудь хоть немного пышнее.
– Боже! – раздался за ее спиной восторженный голос Эштон. – Он уже здесь! Я слышу, как он разговаривает с Орри!
Она помчалась вниз со скоростью снаряда, выпускаемого на День независимости. Бретт отстала всего на несколько шагов, но ей не стоило
Бретт медленно прошла оставшиеся ступени и остановилась. Сзади кто-то коснулся ее плеча. От неожиданности она взвизгнула и подпрыгнула:
– Папа!
– Я думал, вы отдыхаете, юная леди.
Заметив слезы на щеках дочери, Тиллет с негромким постаныванием уселся на нижнюю ступеньку и усадил рядом Бретт.
– Ну и что у нас случилось? – спросил он, обнимая ее за плечи.
– Это все Билли Хазард. Он… он самый красивый юноша из всех, что я встречала. Я так хотела с ним поздороваться, а он даже не взглянул на меня.
– Девочка моя, не стоит так переживать из-за этого парня. Его интересует твоя сестра. И мне кажется, этот интерес взаимный.
– Она всегда получает все, что хочет! И его получит, разве не так?
– Ну, не знаю. Они еще слишком юны, чтобы строить какие-то планы на будущую женить… Милая, вернись! Я не хотел тебя огорчать!
Но Бретт уже умчалась обратно наверх, рыдая от горя.
Билли и Эштон сразу направились прямиком к тому огромному валуну, за которым они целовались прошлым летом. И в то мгновение, когда Билли обнял ее и она почувствовала его нежные, застенчивые губы, все ее практические соображения тут же отлетели прочь.
Сколько же времени она потратила напрасно, строя все эти далекоидущие планы, когда стояла на палубе парохода и смотрела, как мистер Боб Ретт унижает ее брата. И эти планы, и жалкий Хантун растаяли в воздухе как дым. Она выйдет замуж за Билли, и ни за кого другого.
Впрочем, такой поворот тоже мог вписаться в ее грандиозные замыслы. Пусть Хазарды янки, зато они богаты и влиятельны. Она должна непременно рассказать Билли о своих целях. Но не сейчас. Сейчас ей хотелось только наслаждаться этими упоительными минутами счастья.
Она теснее прижалась к нему, чтобы он чувствовал ее упругую грудь.
– Я никогда не думала, что могу по кому-то так скучать. В ожидании твоих писем я просто умирала.
– Писатель из меня никудышный. Прежде чем отослать одно, я рвал в клочья десяток.
– Ну, пока можешь об этом забыть, милый. Поцелуй меня и не смей останавливаться, пока у меня не закружится голова.
Билли с восторгом повиновался.
Тем летом 1851 года обе семьи, как и всю нацию, окутал покров ложного мира. Большинство американцев просто устали от войны и от бесконечных споров о рабстве. Пусть даже компромисс 1850-го не принес окончательного решения, люди вели себя так, словно проблемы больше не существует. Время от времени с обеих сторон звучали громкие голоса, продолжавшие утверждать, что на самом деле мало что изменилось и ничто не улажено, – рак, скрытый под бинтами, все равно остается раком. Но Джеймс Хантун и Вирджилия Хазард с трудом продвигали свои радикальные идеи в эти теплые расслабленные месяцы. Американцам хотелось передышки хотя бы на пару лет.