Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

Джейкс Джон

Служащий с фамилией Джонс, из Мэриленда, с унылым и таинственным видом показал Орри его рабочий стол за одной из хлипких перегородок, разделявших общее пространство. На следующий день Мэйна принял министр Бенджамин. Этот пухлый маленький человек сменил Уокера, не в меру откровенного алабамского адвоката, которого обвиняли в том, что он не сумел закрепить победу у Манассаса, а также за военное бездействие в последнее время.

– Счастлив, что вы наконец с нами, полковник Мэйн! – радушно воскликнул министр, однако по его глазам нельзя было прочесть ничего. – Я так понимаю, в субботу мы вместе ужинаем. – Видя недоумение собеседника, Бенджамин добавил: – Наверное, приглашение уже принесли вам домой.

Анджела Мэллори устраивает званый обед, а ведь всем известно, что у министра подают самые замечательные джулепы. Мистер Мэллори безмерно благодарен вашему брату за ту работу, которую он вместе с капитаном Буллоком проделал в Ливерпуле. О, вам, наверное, интереснее будет узнать о своих обязанностях?

– Да, сэр.

– Место, которое вы займете, слишком долго пустовало. Эта очень важная работа и, вынужден добавить, тяжелая, потому что требует контактов с весьма одиозной личностью. Вам что-нибудь говорит имя Уиндера?

Орри немного подумал.

– В Вест-Пойнте нам рассказывали о генерале Уильяме Уиндере, – сказал он. – О том, что проиграл сражение при Бладенсберге в… тысяча восемьсот четырнадцатом году, так? – (Бенджамин кивнул.) – Уиндер находился на более выгодной позиции и превосходил противника количеством, но все равно англичане победили, после чего беспрепятственно вошли в Вашингтон и сожгли его. Позже, насколько я знаю, в честь Уиндера назвали какое-то здание, когда отстраивали город заново, однако кадровые военные всегда не слишком лестно отзывались о нем как об одном из тех «умников», которые настаивали на реформе армии путем реформы Вест-Пойнта. Полагаю, можно сказать, что Сильванус Тайер был назначен из-за него.

– Человек, о котором я говорил, – его сын. Какое-то время он преподавал тактику в Вест-Пойнте.

– Этого я не знал.

Явно с большой осторожностью подбирая слова, Бенджамин продолжил:

– Вообще-то, он был преподавателем, когда президент Дэвис посещал Академию. Именно поэтому, когда в начале этого года майор Уиндер приехал сюда из Мэриленда, президент его вспомнил. Уиндер получил звание бригадного генерала и пост начальника военной полиции. Его канцелярия недалеко отсюда. То есть формально он отвечает за арестованных военных преступников и задержанных иностранцев. Другими словами, он полицейский, только с известной фамилией… что само по себе не стало бы проблемой, если бы вместе с тем он не был одним из тех, кто с возрастом теряет гибкость мысли. И наконец, самое печальное – он сторонник строжайшей дисциплины. Однако, несмотря на все это, президент благосклонен к нему. – Бенджамин невыразительно посмотрел на Орри. – Пока благосклонен.

Орри кивнул. Теперь он понимал, почему по отношению к его новым обязанностям министр употребил слово «трудные».

Бенджамин рассказал ему, что начальник военной полиции нанял некоторое количество людей, которые в его списках числились как профессиональные сыщики.

– Я бы назвал их скорее бандитами. Причем залетными. Северным отрепьем, которые не понимают южан и ведут себя неподобающим образом. Они больше годятся для того, чтобы вышвыривать из баров подвыпивших забияк или ловить грабителей в темных переулках, чем для работы в сыскной полиции. Но, как я уже отметил, именно они отвечают за расследование военных преступлений и гражданских правонарушений. А из-за… э-э… характера их генерала они склонны превышать свою власть. Однако, независимо от конкретного случая, а также тяжести того или иного нарушения, я не позволю им действовать против главных интересов армии. Я не позволю им захватить власть в этом министерстве. Когда они попытаются, мы их обуздаем. Разумеется, кто-то должен предпринимать некие усилия для этого. Ваш предшественник не слишком старался. Вот почему я так рад вашему приезду. – И

снова этот странный, ничего не выражающий взгляд в упор.

Орри, не слишком напуганный тем, что для него уготовили, однако, был поражен, когда Бенджамин открыл кое-что еще.

– Кроме того, вынужден добавить, что Уиндер отвечает также за местные тюрьмы. Если не заставить его обращаться с заключенными по-человечески, это может повредить нам в дипломатической сфере, особенно в том, что касается признания нас Европой, которая до сих пор не приняла решения. Короче говоря, есть целый ряд способов, которыми Уиндер может навредить Конфедерации, и мы должны помешать ему.

Орри вдруг пришло в голову, что министр вступил на довольно сомнительную территорию, ведь формально он все-таки отвечал за военную политику, а не международную, и все же его отношение к Уиндеру должно было повлиять и на то, и на другое. Заметив сомнение на лице своего собеседника, Бенджамин наклонился вперед и продолжил:

– Вы скоро поймете, что границы власти в этом правительстве не проведены четко. По сути, правительство очень напоминает лабиринт в парках старых английских домов: его трудно представить в целом и трудно преодолевать из-за большого количества переходов, которые пересекаются между собой и выглядят одинаково. Так что заботу о межведомственных проблемах предоставьте мне, ваша задача – справиться с генералом.

– Господин министр позволит мне заметить, что генерал Уиндер выше меня чином?

– Да, это так… до тех пор, пока он не начнет представлять прямую угрозу благополучию нашего департамента. Вот тогда и посмотрим, кто кого превосходит чином. – Бенджамин придвинул свой стул чуть ближе к Орри и посмотрел на него так, что под шелком наконец-то стала видна сталь. – Я уверен, вы будете выполнять свои обязанности тактично и разумно, полковник.

Это не было изъявлением надежды – это был приказ.

На следующее утро Орри нанес визит вежливости начальнику военной полиции, чья канцелярия располагалась в уродливом каркасном здании на Брод-стрит рядом с площадью Капитолия. С первой же минуты, как Орри переступил порог этого ведомства, у него начали накапливаться неприятные эмоции.

Два уиндеровских сыщика – типы в штатском, грязных ботинках и шляпах с опущенными полями, – развалясь на скамье в вестибюле, таращились на него, пока он подходил к служащим. От Орри не ускользнуло и то, что оба были вооружены огромными револьверами.

Внимание клерков ему удалось привлечь не сразу. Они были заняты громким спором и руганью между собой. Орри постучал по низкой перегородке, отделявшей скамьи для посетителей от рабочей области. Клерки поутихли. И Орри, в окружении переполненных плевательниц и пивных паров, сообщил о своем деле.

Бригадный генерал Джон Генри Уиндер заставил его ждать целый час. Когда же Орри наконец приняли, он увидел перед собой плотного офицера, который выглядел намного старше своих шестидесяти лет. Всклокоченные, совершенно седые волосы, казалось, не расчесывали, не подстригали и даже не мыли уже очень давно. Кожа Уиндера шелушилась от сухости, а постоянно опущенные уголки рта давали понять, что улыбаться генерал не привык.

Орри постарался представиться как можно любезнее и выразил надежду на хорошие деловые отношения, однако Уиндер не обратил на его слова никакого внимания.

– Я знаю, ваш начальник – друг Дэвиса, но и я тоже, – сказал он. – Так что мы поладим, если вы будете соблюдать два правила: не вставать у меня на пути и не оспаривать мою власть.

– Уверен, – уже не так любезно ответил Орри, – что у министра тоже есть свои правила, генерал. У меня есть указания, чтобы все вопросы, так или иначе связанные с армией, решались в полном соответствии с регламентом и…