Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3
Шрифт:
Уилла услышала смятение в его голосе, как отзвук тяжелых воспоминаний. В полутьме он увидел, как она протянула к нему руки:
– Я люблю тебя, Чарльз Мэйн. Иди ко мне, позволь тебя обнять.
Чарльз пошел к кровати, но тут из своей комнаты громко закричал Гус.
Он стремительно бросился к задней двери спальни, пробежал через гостиную, в маленькую комнатку сына. Смяв простыни, Гус метался в постели и кричал:
– Не надо, не надо!..
– Гус, это папа. С тобой все хорошо. Не бойся. – Он взял мальчика на руки и крепко прижал к себе, гладя
Через какое-то время он положил ребенка обратно на кровать, Гус смотрел перед собой бессмысленным взглядом. В лунном свете шрам казался черным. Чарльз мысленно выматерил всех Бентов и Кастеров на этом свете.
Огромные испуганные глаза мальчика наконец остановились на нем.
– Па…
Чарльз немного расслабился. Напряжение спало.
– Да, сынок.
Вирджилия была единственной белой в этом маленьком, скромном ресторане, куда они вместе с Джейн и Сципионом пришли на прощальный завтрак. Яйца, жареная рыба, кукурузный хлеб – все было очень горячим. За соседними столиками сидели люди, явно живущие по соседству с рестораном, а обслуживал всех один-единственный официант, сын повара.
– Я очень рада, что мы познакомились, – сказала Вирджилия.
– Я тоже, – ответила Джейн. – Жаль только, что мой муж не смог увидеть эту выставку. – В ее голосе не было жалости к себе – лишь печальное утверждение.
– А я даже не знаю, понравилось мне или нет, – сказал Сципион.
– Почему? – удивилась Вирджилия.
– Не уверен, что у нас есть повод для праздника. – Он сложил свои красивые руки на старенькой скатерти и задумчиво уставился на них. – Война закончилась одиннадцать лет назад. Не такое уж долгое время, но мне иногда кажется, что все ее достижения исчезли. Вчера я видел вывески на одном доме в центре города. Две вывески на разных дверях: «Только для белых» и «Только для цветных».
Джейн вздохнула:
– У нас в Южной Каролине таких вывесок пока нет, но они вполне могут появиться. Куклуксклановцы продолжают кричать «ниггер, ниггер», белые протестуют против налога на бесплатные школы, мы снова не можем ездить на общественном транспорте, краснорубашечники Хэмптона лютуют, осенью точно победят демократы, уйдут последние федеральные военные, которые могли бы нас защитить. Нет, война не выиграна, ты права. Как мы радовались еще несколько лет назад, и что теперь? Мы опять скатываемся назад, к тысяча восемьсот шестидесятому году.
– Согласен, – кивнул Сципион.
Джейн на мгновение прикрыла глаза и покачала головой:
– Иногда я чувствую себя такой уставшей от этой борьбы.
– Но мы не должны сдаваться, – возразила Вирджилия. – Если мы не победим в этой жизни, то все равно победим через сотню лет. Если бы я в это не верила, я бы и дня не прожила.
Когда они вышли из ресторана, Джейн и Вирджилия обнялись, и Джейн отправилась в отель в центре, из которого они с Мадлен должны были сегодня выехать. Вирджилия взяла мужа под руку, и они в спокойном, задумчивом молчании пошли к меблированным
Несколько белых мальчишек, лет десяти-одиннадцати, возможно из соседнего ирландского квартала, проводили супругов взглядом и вдруг начали швырять в них камнями и кричать:
– Подстилка негритянская!
Сципион побежал за ними и прогнал прочь, а когда вернулся к жене, то с изумлением увидел, что она плачет.
Он спросил, что с ней, но Вирджилия лишь с улыбкой покачала головой и снова взяла его под руку. Они пошли дальше по узкой улочке, между покосившимися лачугами, а Вирджилия думала о том, как много лет назад они жили здесь с Грейди. Как и у Джейн, сердце ее было разбито от потери любимого.
Она сжала руку Сципиона, и это придало ей сил. Они пошли дальше. Дождь лил все сильнее.
Несколько дней Джордж репетировал свою маленькую речь, но в суматохе отъезда на вокзале почувствовал себя растерянным, как мальчишка. В тот момент, когда он отвел Мадлен в сторону, он забыл все те слова, что повторял не раз.
– Я надеюсь, вы не сочтете это дерзостью, – сказал он, слегка покраснев.
– Да, Джордж? – Она смотрела на него с кротким спокойствием, ожидая продолжения.
Джордж уже почти заикался.
– Я бы сам себя презирал, если бы хоть чем-то оскорбил память Орри…
– Уверена, вы никогда этого не сделаете, Джордж.
– Я только хотел спросить… не согласились бы вы… просто осенью в Лихай-Стейшн так красиво… Не согласились бы вы навестить меня в Бельведере и позволить показать вам… э-э… – он искал слова, как влюбленный деревенский олух, – осеннюю красоту?
Мадлен была тронута и удивлена:
– Да, конечно, я обязательно об этом подумаю. Полагаю, мне там понравится.
Джордж побледнел от облегчения:
– Прекрасно! Если вам нужна компаньонка, возьмите с собой Джейн. Этой осенью вам будет удобно?
Ее взгляд потеплел.
– Да, Джордж. Я с удовольствием приеду в Бельведер этой осенью.
Глава 71
Осенний ветер носился по долине. Закат заливал оранжевым светом крыши домов в Лихай-Стейшн, трубы завода Хазардов, извилистую ленту реки, поросшие лавром склоны. Темные волосы Мадлен, так тщательно уложенные перед прогулкой, растрепались.
Джордж засунул руки в карманы серых брюк. Ради Мадлен он вдел в петлицу на лацкане черного сюртука маленькую белую розу. Она приехала поездом этим утром вместе с Джейн.
– Я так рад, что вы приняли мое приглашение, – с явным трудом произнес Джордж. – Мне было очень нелегко жить одному все это время.
– Я хорошо понимаю ваши чувства и тоже очень рада быть здесь.
Это были не просто слова. Близость Джорджа, его мужское обаяние неожиданно взволновали Мадлен. Он нравился ей, и от этого она чувствовала себя виноватой.