Север помнит
Шрифт:
При упоминании Вестерлингов Эйегон слегка вздрогнул, но больше ничем не выдал себя.
– Сир Лорас, благодарю вас и вашу семью. Ваш дом всегда был нам верным и надежным другом. От всей души обещаю вам, что ваши родственники будут оправданы, а наш союз будет крепким, как в те времена, когда наши отцы сражались бок о бок.
– Рад слышать слова вашего величества. – Сир Лорас преклонил колени. – Я хотел бы попросить о еще одной милости.
– Все, что угодно.
– Позвольте мне сегодня вечером посетить могилу короля Ренли. Я похоронил его здесь, в тайном
Менее деликатный человек ответил бы, что Ренли Баратеон был таким же королем, как ряженая шлюха – септой, но Эйегон великодушно улыбнулся.
– Я знаю, что вы любили его и что вы никогда не предадите его память. Вы можете свободно передвигаться по замку, сир.
– Благодарю вас, милорд, - глухо произнес сир Лорас. Он тут же склонил голову, поцеловал Эйегону руку и произнес клятву верности.
Эйегон, в свою очередь, произнес ответные слова, затем поднял сира Лораса на ноги и поцеловал его в обожженную щеку.
– Когда Томмен Баратеон будет мертв, место лорда-командующего моей гвардии будет вашим.
На лице сира Лораса показалась тень улыбки.
– Томмен славный мальчик, несмотря на свое происхождение. Мне будет жаль, если с ним случится что-нибудь дурное. Что же до Королевской Гвардии, я приму эту должность, только если ваша милость не возьмет в жены дочь Мартелла.
– Я женюсь только на королеве Дейенерис, - убежденно заверил его Эйегон. – Но Мартеллы – мои близкие родственники и верные союзники, и при моем дворе следует забыть о старых распрях. Нельзя снова развязывать войну в Семи Королевствах.
– Как угодно вашей милости, - Лорас опустил глаза. – Однако я уверен, что у вас много забот, а я хотел бы отдохнуть после долгого путешествия.
– Вы правы, - согласился Эйегон. – Завтра мы с вами и с Уотерсом поговорим подробнее. Сир, милорд, - и, коротко кивнув Лорасу и Коннигтону, он удалился.
Некоторое время оба молчали. Наконец сир Лорас сказал:
– Должно быть, он очень похож на него. На Рейегара.
У Коннингтона вдруг сдавило горло, и он лишь кивнул.
– Нужна была исключительная преданность, чтобы разыскать его. И исключительное везение. – Несмотря на изуродованное лицо, взгляд золотисто-каштановых глаз молодого человека был проницателен. – Если я правильно помню уроки истории, к тому времени как Королевская Гавань пала, вы уже были в изгнании, лорд Челстед сожжен заживо, а это значит, что… десницей короля Эйериса был Россарт. Вернуться в город, который вот-вот должен быть захвачен Ланнистерами, - воистину, это великий подвиг.
«История, - подумал Коннингтон. – Вот кто я для него: старик, сошедший с пыльных книжных страниц. Когда Роберт и Рейегар встретились на Трезубце, он еще барахтался в пеленках».
– Я… не руководил спасением принца лично, сир. Я был уже за пределами королевства, служил в отряде Золотых Мечей.
– Тогда понятно, почему они сейчас сражаются за вас. Но разве они не считают всех королей, правивших после Дейерона Доброго, узурпаторами? – Сир Лорас пожал плечами. – Странный выбор для ближайшего друга принца Рейегара.
–
– Он со многими так обошелся, - заметил Лорас. – В те времена было невыгодно сохранять верность Таргариенам, поэтому мой лорд-отец принес присягу Роберту, как только представилась благоприятная возможность. Зато вам было ради кого жить. Уверен, смелый спаситель принца Эйегона передал его из разгромленной детской комнаты прямо в ваши руки.
Коннингтон замялся.
– Нет. Я пять лет провел среди Золотых Мечей.
Лорас приподнял бровь.
– То есть, вы полдесятилетия даже не знали о том, что принц жив? А если знали, то опять же странно, что вы ничего не предприняли.
Следи за словами, чтоб тебя. Сир Лорас явно пытался что-то выведать и начал довольно успешно.
– Нет, я не сразу узнал о том, что Эйегон выжил, - был вынужден признать Коннингтон, – пока не получил послание от В… наших общих друзей. Меня пригласили в Пентос, чтобы я сам увидел принца. Мне дали вполне удовлетворительные ответы на мои вопросы, леди Лемора поручилась за происхождение мальчика, и я согласился вырастить его как собственного сына в надежде возвести на трон, принадлежащий ему по праву.
– Как благородно с вашей стороны, - сказал Лорас. – А кто эта леди Лемора?
Коннингтон снова заколебался.
– Не важно, - сказал Лорас, заметив его смятение. – Я просто хотел сказать, что она, должно быть, выдающаяся женщина. Выходит, эти ваши хитроумные друзья ждали целых пять лет, а потом достали из ниоткуда светловолосого мальчугана и убедили вас, что это Эйегон Таргариен, шестой носитель своего имени, законный сын принца Рейегара и истинный король Вестероса. Впрочем, вам ведь очень хотелось в это поверить, не правда ли?
Коннингтон потянулся за мечом.
– Следите за словами. Вы принесли присягу.
– Уберите вашу сталь, милорд, я сдаюсь. – Лорас отбросил с не тронутой огнем половины лица каштановые локоны. – Да, я принес присягу, и поверьте мне, эту клятву я не нарушу. Ваш паренек может называть себя хоть Флорианом-дураком, если ему так угодно. Мне глубоко наплевать, Таргариен он, Блэкфайр или мужицкое отродье. Меня интересует только то, как он намеревается поступить с врагами королевства.
Эти слова смутили лорда Джона.
– С Ланнистерами? Заверяю вас, принц…
– С ними тоже, - сказал Лорас, - но не только. – Он помолчал, а потом продолжил: - Как раз перед тем, как я покинул Драконий Камень вместе с лордом Аураном, я получил ворона от моего брата Гарлана. У него есть… некоторые новости.
– Что за новости?
– Довольно любопытные. Как вам известно, он руководит обороной побережья от железнорожденных. Эти сукины дети Грейджои убивают и трахают все, что движется, но моего брата беспокоит не это. Он пишет о странных вещах, которые происходят на севере, вдоль Каменного берега и в других местах, которые опустошают ручные чудовища Вороньего Глаза. Но если верить слухам, речь идет об опустошении иного рода.