Север помнит
Шрифт:
По спине Коннингтона пробежал холодок.
– Бабьи бредни.
– Неужто? Гарлан был бы очень рад, если это так. – Лорас дернул ртом. – А еще он видел… вещи, которые нельзя объяснить присутствием вражеских кораблей. Смутные тени. Блуждающие огни. Он слышал голоса. И страшные крики.
– С теми, кто участвовал в битвах, такое случается.
– Думаете, он рехнулся? – Лорас зло рассмеялся. – Конечно, сам я этого не видел, но Гарлан считает…
– Что считает?
На этот раз Лорас немного подумал, прежде чем ответить:
– Гарлан считает, что, как бы невероятно это ни звучало,
И снова Коннингтон почувствовал холодное прикосновение к затылку.
– Даже если Иные существуют, они – не наша забота. Стена простояла восемь тысяч лет и простоит еще несколько тысячелетий. Кроме того, они в любом случае не зайдут так далеко на юг. Иные – порождение холода и снега, им здесь не выжить.
– Может, вы и правы, но, если верить Гарлану, Иным и не нужно идти на юг. Вороний Глаз делает всю работу за них. Именно поэтому, милорд, сейчас нам как никогда нужен Таргариен. Но три дракона, о которых ходит столько слухов…
– Они в Миэрине, - неохотно ответил Коннингтон. – Это еще одна задумка наших друзей.
– Но если Эйегон – законный наследник, то непонятно, почему они не отдали драконов ему.
Вспомнив резкий разговор принца с Варисом на эту же тему, Коннингтон ответил не сразу.
– Она придет, - наконец произнес он с гораздо большей уверенностью, чем чувствовал. – Она должна. А когда она придет, у нас и так множество врагов, которых…
– Следует сжечь заживо? – продолжил за него Лорас. – Ей нужно будет действовать осторожно. Но опять же, мне все равно. Если вы оставите Станниса мне, пусть поджаривает всех остальных, я не возражаю.
– Лорд Станнис не вернется с севера.
– Видимо, вы плохо его знаете, - сказал Лорас, криво улыбнувшись. – Что ж, милорд, больше не буду вас беспокоить. Прошу меня извинить.
С этими словами он удалился.
Коннингтон остался один. В просторном чертоге начало темнеть. Уже настала пора ужина, но лорд Джон не был голоден, к тому же Эйегон будет развлекать дорниек, а это зрелище определенно не прибавит аппетита. Сир Лорас, конечно, ушел, чтобы посетить могилу Ренли, и Коннингтон надеялся, что его никто не потревожит. Если бы у Роберта хватило совести хотя бы похоронить Рейегара… но этот сукин сын сжег его и развеял пепел по ветру, а потом захватил его трон и его королевство. Ничего, осталось недолго.
Наконец, не найдя для себя другого занятия, Коннингтон поднялся по лестнице наверх и вернулся в свои покои – Штормовой Предел был столь велик, что лорд Джон только недавно запомнил, как добраться до своей комнаты. В любом случае, скоро им предстоит покинуть замок, и он был этому рад. Несмотря на то, что крепость впервые за свою тысячелетнюю историю покорилась врагу, она все равно оставалась родовым гнездом Баратеонов; Коннингтон смог спокойно спать в своей постели только после того, как сжег все черно-золотые покрывала. И все равно, колокола звонили еще более оглушительно, чем раньше.
Он закрыл дверь и развел огонь в камине. Снег еще не добрался так далеко на юг, но с каждым днем воздух становился все холоднее. Еще одна причина поскорее выступить на Королевскую Гавань, пока погода позволяет. Время неумолимо работает против них.
Лорд Джон налил себе дрянного
Коннингтон, отвлекшись, смотрел на огонь. Он чувствовал себя очень усталым. Ему хотелось, чтобы все уже закончилось. На высоких черных стенах плясали слоны, драконы и олени, зловеще ухмылялись оправленные в золото черепа с жуткими голубыми глазами, а кровь на снегу была такой красной…
– Милорд?
Коннингтон резко выпрямился, его сердце бешено заколотилось. Он и не заметил, что грезит наяву. Только он выпустил из руки кубок и спрятал ее под стол, как Эйегон захлопнул за собой дверь. Принц выглядел удивленным.
– Прошу прощения, - сказал он. – Вы спали?
– Нет. То есть, да. Не совсем. – У Коннингтона шумело в ушах. О боги, он едва успел. – Что вы делаете?
– Пришел посмотреть, удалось ли вам разобраться в моих пометках. – Эйегон придвинул стул. – Я надеюсь добавить к нашим войскам галеры Аурана Уотерса. Они могли бы сопровождать Золотых Мечей по морю или пойти в наступление куда-нибудь еще.
Коннингтону был хорошо знаком этот взгляд.
– На Бобровый Утес.
– Точно. Я взял один неприступный замок, думаю, смогу справиться и со вторым, - заявил Эйегон с самонадеянностью восемнадцатилетнего юнца. – Кроме того, разве не забавно будет отправить флот, оплаченный Серсеей Ланнистер, штурмовать ее собственный дом?
– Да уж, было бы неплохо. Но ведь вы не будете возглавлять эту атаку?
– Нет. Я отправлюсь на Королевскую Гавань. – Эйегон побарабанил пальцами по столу. – Зато это отрежет Ланнистерам путь к отступлению и, скорее всего, привлечет на мою сторону западные дома. Хотя я не могу понять, что им препятствует примкнуть ко мне прямо сейчас.
– Некоторые люди смелее, чем остальные.
– А некоторые – Фреи. – Эйегон пожал плечами. А потом, к величайшему ужасу Коннингтона, принц взял кубок с вином, в которое он окунал пораженные серой хворью пальцы, рассеянно отхлебнул, и тут же выплюнул, сморщившись от отвращения.
– Фу! Вам не следует пить эти помои!
– Я… - Лорд Джон запаниковал. – Это… знаю, вино неважное. Зато помогает уснуть. Хотя, возможно, мне и не стоило его пить… вы пришли так неожиданно… вы сказали, утром нужно поговорить с сиром Лорасом и Бастардом из…
Эйегон с любопытством посмотрел на него, но не стал делать замечаний насчет его бессвязной болтовни. Однако он понял намек и встал.
– Оставлю вас до утра, милорд.
– Да, ваше величество. – Сердце Коннингтона, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. О боги, нет, он не подхватил серую хворь, он не мог, он ведь сразу все выплюнул, хвала богам, он выплюнул. Как только Эйегон вышел из комнаты, лорд Джон упал обратно на стул, задыхаясь от волнения. Боги, какой же я дурак. Проклятый, проклятый дурак.