Северная королева. Книга 2
Шрифт:
Сложив крылья, сумеречная спустилась, и я разглядела ту, которую предстоит победить. Сильная, не привыкшая принимать поражения, нахальная, гордая потому, что сумела договориться с тьмой, пользующаяся ее мощью в своих интересах. Уверенная в себе хищница, опасная, убивающая не задумываясь, в угоду своим прихотям, жаждущая крови. Это не Верта, которую Зорян кормил от случая к случаю! Крепкое худощавое тело, гладкое лицо с тонкими чертами, с одной стороны покрытое сеткой вен, призванных устрашать, черные, шелковистые волосы и трепещущие крылья.
Стон Лельки за спиной, и моя рука, не дрогнув, сжимается еще крепче вокруг
— Отпусти! — стискивает пальцы, сдерживает слезы сумеречная и тихо просит. — Пощади…
Исключительно ради собственного удовольствия я еще немного помучила их обоих: его, вынуждая терпеть мучительную, сводящую с ума боль, и ее, заставляя смотреть на это. Риса и Лельку уже отпустили, и я слышала, как они встали за моей спиной, даже сейчас пытаясь защитить свою королеву. Похвально! Учту на будущее!
Чуть ослабила захват правой руки, левой удерживая кинжал, и равнодушно попросила:
— Расскажи о себе! — и для всех, чтобы знали. — Я уже встречала таких, как вы… полуразумных тварей, — намеренно оскорбляла ее…их всех, чтобы показать, как ненавижу сумеречных. — Один из таких и поведал мне, как же вам нелегко приходится! Даже жаль вас… порой, да так, что хочется убить голыми руками, — слегка усилила хватку, вампир издал стон, звучащий изысканной музыкой в моих ушах. Его любовница дернулась, руки так и поднялись, желая придушить меня, и я напомнила. — Мы беседуем!
— Зачем? — ожесточенно отозвалась она. — Если ты все равно убьешь нас!
— Ты умоляешь о пощаде, и, как великодушная королева, я обязана выслушать тебя! — я изощренно издевалась, получая какое-то мрачное удовольствие. Разум настойчиво твердил: «Остановись! Подумай, что ты творишь?!»
— Ты же не отпустишь нас! — вампирша сузила налитые кровь очи.
— Почему? — эта опасная, щекочущая нервы игра нравилась мне все больше и больше. И я намерена была выиграть, уйти отсюда вместе с эрт Вэроном и своей альбиной, а еще попытаться уничтожить часть сумеречных, а остальных заставить повиноваться мне. Мысль пришла внезапно, но я не смогла отвергнуть ее, потому что понимала — северу важен каждый! И если Нордуэллу служат призраки, то почему бы Ар-де-Мею не заручиться поддержкой сумеречных?! Твари пригодятся, когда придет время сразиться с Беккит и ее рыцарями, а я твердо знала, это время придет, и совсем скоро. Не ведаю, откуда пришло такое знание, но оно прочно укоренилось во мне. И я предполагала, сколько людей в войске Алэра! А также своими глазами видела, что творится в моем крае, потому поклялась — ни за что не отдам его снова, не позволю Беккитте победить в этой войне! Не хотелось думать, что скажет на это все Алэр, а в том, что супруг выскажется, я тоже не сомневалась! Но действовала, ломая себя, идя против всех принципов, зная, что те, кто рядом не поймут! Потому им останется только принять и смириться! Впрочем, мириться придется и мне, прежде всего с собой!
— Разве тебя не учили убивать таких, как мы? — вскричала вампирша.
— Как твое имя? — поинтересовалась я, удивив всех, стоящих в этом зале.
— К чему…
— Как твое имя? — четко, без суеты заставляю ее
— Эдель!
— Чудно! — в этот миг я напоминала себе Беккитту — своего главного врага и понимала, что лучшие учителя это те, кого мы ненавидим. Пожалуй, очередная благодарность, словно монетка, опустится в копилку, где уже лежат прочие.
— Эдель, — смотрю в ее глаза, — сейчас ты принесешь мне клятву, и мы разойдемся с миром!
— Н… — заговаривает она, мотая головой, и я едко переспрашиваю:
— Нет? — сила во мне бурлит, и вампир опять стонет, а я радуюсь, вот только не знаю, кого именно из Хранителей благодарить, что все так удачно складывается.
— Твоя кровь — моя кровь! Твоя плоть — моя плоть! Твоя жизнь — моя жизнь, королева! — цедит Эдель, и чувствую все, что испытывает, с чем борется она.
— Подойди! — приказываю я, и сумеречная подчиняется.
Кинжал в моей руке звенит, когда провожу острием по белоснежной коже. Кровь у сумеречных бордовая, густая, холодная, и я слизываю каплю, сдерживая тошноту.
— Отравишься, — с надеждой шепчет Эдель.
— Не мечтай! — отзываюсь я. — Во мне тьмы не меньше, чем в тебе! Только я — ее хозяйка, а не рабыня!
— Тебе не простят! — мне нравится прямота сумеречной, и я верю, что ее характер позволит сохранить остатки разума, остаться той, кто она есть сейчас, не превратиться в безумное существо, живущее лишь инстинктами.
— А теперь, Эдель, ты изберешь себе десяток из своих бывших соратников! Остальных убьешь!
— Нет!
— Да!
— Да, — говорит она, но мы обе знаем, что лжет, и у меня не остается выбора.
Не отводя взора от лица сумеречной, я зову свою альбину:
— Лелька, меч при тебе?
— Отрубить ей голову? — вопрошает альбина. — Или вырезать мертвое сердце? Знаешь, мне это нравится!
— Успеешь еще! А пока, — делаю паузу, с кровожадной, многообещающей улыбкой на устах, чтобы тварь прониклась, осознала, научилась бояться меня. — Отруби вампиру крылья!
— Не смей! — вампирша бросилась ко мне, но остановилась, когти застыли в дюйме от моих глаз, покрылись льдом пальцы, закричал вампир, терзаемый страданием, когда послышался резкий свист и с глухим звуком упали на пол его крылья.
— Пока… — опять начала свои речи, чувствуя, что скоро навалится на плечи тяжесть, окутает тело слабость, придет расплата за дерзость. Темную силу, что дает Некрита, пусть даже и той, которой предназначила править, нельзя удержать долго, важно вовремя отпустить, потому что хрупкое, не познавшее перерождение тело не выдержит этой мощи. — Пока он будет жив, до тех пор, пока ты верна мне, я сохраню его жизнь! Выбор за тобой — либо они, — короткий взмах левой рукой, — либо он, — усилила захват правой. — А сейчас мы пойдем!
Я не спрашивала разрешения, я ставила в известность, развернулась, все еще удерживая вампира, за мной шагнули раненые Рис и Лелька. Он придерживал ладонью рану на боку, она прихрамывала, но оба прикрывали наше отступление. Хотелось бы верить, что королева выглядела торжественно, покидая тронный зал Радужного дворца, по крайней мере, я старалась. На пороге бросила:
— Позову, как потребуется! И ты явишься вместе с избранными! — на прочих не смотрела, итак их оскаленные морды будут еще долго сниться в кошмарах.