Северный шторм
Шрифт:
Окна во всех соседних домах также были выбиты. Где-то поблизости, в подворотне жалобно скулила собака, которая до этого тявкала на прохожих, практически не переставая. В данную минуту прохожие совершенно не беспокоили напуганного пса, хотя теперь они бегали возле него с громкими взволнованными криками.
Горожанам и впрямь было с какого перепуга кричать. Плотное грибовидное облако пыли и дыма вздымалось к небесам откуда-то из района Солнечных ворот. Огромное и зловещее, оно действительно напоминало те облака, что выбрасываются в атмосферу при извержении вулканов (я видел, как они выглядят на фотографии в одной
Мы – гости – были, конечно, ребятами выдержанными и потому восприняли увиденное без криков и истерик. Лишь Ярослав выразил согласие с Михаилом, произнеся лаконичное и емкое «Едит твою мать!». А вот на Джерома дьявольский гриб произвел довольно сильное впечатление. Аптекарь выпучил глаза и, уподобившись тем паникерам, что блажили на улице, тоже закричал от испуга. Что привиделось бедолаге в этот момент, сказать было трудно, но уж точно не божественное знамение.
Джером стоял как окаменевший, пялился на облако-гриб и кричал, будучи не в силах взять себя в руки. Михаил недовольно оторвался от созерцания диковинного явления, прошел в столовую и, стараясь не маячить перед окном, схватил медика за руку, после чего притащил его обратно в гостиную и насильно усадил в кресло.
– Не ори! – приказал Михал Михалыч, отвесив Джерому легкую успокоительную затрещину. – Всем страшно! Но это всего лишь обычный взрыв, и он, слава богу, уже отгремел. Хотя, признаться, таких взрывов мне пока видеть не приходилось… Итак, у кого есть на сей счет здравые соображения? Убедительная просьба: версии о Конце Света не предлагать.
– Отец рассказывал, что у Древних были большие бомбы, предназначенные для уничтожения целых городов, – ответил Ярослав. – Грингсон мог найти такую бомбу и подложить ее под стену. Или… – Княжич осекся. – Или спрятать ее на траурной ладье Лотара.
– Маловероятно, – не согласился Михаил. – Эрик рассказывал мне про эти бомбы, которые взрывались за счет какой-то страшной ядовитой энергии. Умудрись Вороний Коготь воссоздать такую бомбу, обманом протащить ее в Ватикан и взорвать, мы все бы уже обратились в пар и летели с попутным ветром в Африку. К тому же при взрывах этих бомб всегда происходила очень яркая, как солнце, вспышка. Кто-нибудь из вас видел вспышку?
Все, в том числе и я, помотали головами: грохот был еще тот, но без вспышки – это точно.
– А ты что скажешь, испано-скандинав? – обратился ко мне председатель «следственной комиссии». – Я, конечно, понимаю, что намедни ты крепко стукнулся башкой о ворота Магистрата, но разве такое мелкое недоразумение способно отшибить тебе память? Ну-ка поскрипи извилинами, не сочти за труд.
– Скорее всего Грингсон все-таки взорвал траурную ладью сына, – сказал я, потерев повязку на лбу. – Что за бомбу использовал Торвальд и каким образом он провез ее в ладье, которую наверняка обыскивали, не суть важно. Для нас главное – узнать,
– Ежу понятно, что эта хренотень имеет прямое отношение к плавучему катафалку «башмачников», – заметил Михаил. – И возмездием здесь точно не пахнет. Вороний Коготь не станет тратить такую серьезную бомбу, чтобы только выплеснуть накопившуюся злобу. Не в его стиле. Полагаю, очень скоро мы узнаем всю правду…
Правда не заставила себя долго ждать. Уже через пять минут возле аптеки остановился автофургон с красным крестом и принялся призывно сигналить. Джером украдкой выглянул на улицу, а потом растерянно посмотрел на нас.
– Выйди, – распорядился Михаил. – Соседи наверняка видели, что ты дома.
Пока медик узнавал, что стряслось, мы от греха подальше перешли в спальню. Джером вернулся уже через минуту, а фургон так и остался стоять под окнами с работающим двигателем.
– Медицинская Академия срочно собирает всех медиков, – сообщил нам аптекарь с виноватым видом. – Вы были правы: норманны взорвали свою лодку, снесли несколько кварталов и пробили городскую стену. Больницы переполнены ранеными, и если я не поеду…
– Ты поедешь, – перебил я его. – И мы тоже уходим. Спасибо тебе за помощь, Джером. Конрад Фридрихович, заплатите хозяину, сколько мы еще должны ему за кров и лечение.
– Бросьте, парни, ничего вы мне больше не должны… – запротестовал было смущенный Джером, но Конрад подошел к нему и без разговоров вложил ему в руку оставшуюся сумму.
– Припрячь это хорошенько, – посоветовал Джерому Михаил. – И не геройствуй перед «башмачниками». Этим ребятам тоже скоро потребуется много медиков, так что тебя они не тронут. Удачи, дядюшка!..
Известие о разрушенной взрывом стене окончательно прояснило нам планы норманнов. Мы пришли к единодушному мнению, что теперь Вороний Коготь не отступится и пробьется в Божественную Цитадель любой ценой. А раз так, значит, нам следовало к этому заблаговременно подготовиться.
На наше счастье, Охотники пока не обнаружили «Хантер», брошенный Михаилом в развалинах неподалеку. Охотничьи плащи и береты тоже находились на месте, в кузовке. Правда, плащ, который я надевал при налете на Магистрат, был продырявлен и заляпан кровью, но это можно было скрыть, прислонившись к спинке сиденья. Впрочем, я предпочел не рисковать, привлекая внимание своей слишком помятой физиономией, и заставил перевоплотиться в Охотника Ярослава. Сам же уселся с Конрадом на заднее сиденье, подальше от чересчур внимательных глаз.
Когда мы добрались до «Хантера», на севере столицы вовсю гремела канонада. Норманны шли на прорыв и уже пересекли черту города. Небо над районом Солнечных ворот вновь затянули дым и пыль, которые едва успели рассеяться после взрыва траурной ладьи. А на улицах нашего района с каждой минутой становилось все больше Защитников Веры. Колонны грузовиков с солдатами шли в северном направлении, волоча на прицепе легкие орудия. Часть подразделений передвигалась пешим ходом, гремя по мостовой сапогами.