Сезон охоты
Шрифт:
— Вроде бы здесь, — сказала Эванс, сосредоточенно следя за движением. — Скорее всего, он ушел, но на всякий случай все равно нужно быть наготове.
— На какой случай?
— На случай…
Не снижая скорости, Эванс перевела взгляд с дороги на напарника. Гулд чуть слышно застонал от страха.
— …если он все еще там, — закончила она фразу и остановила машину на полосе для движения автобусов. — Все, приехали. Веди себя непринужденно и запомни: не произноси слово «оборотень». Ты меня понял?
— Да-да, знаю, —
— Необычной! Это собака необычной породы.
— Хорошо-хорошо, прости. Необычной.
Полицейские постучали в стеклянную дверь, затем показали документы, и лишь тогда Гортензия их впустила.
— И как это у вас называется? Меня уже десять раз могли убить, пока вы ехали!
— Сейчас повсюду пробки…
— Да плевать мне на пробки, мне нужна защита! И почему вы не в форме?
— Мы не просто полицейские, мы работаем в отделе…
— Вы опоздали!
— Просто…
— Слава богу, у меня под рукой был журнал, а то бы мы пропали…
— Журнал? — переспросил Гулд, доставая блокнот.
— Простите, вы сказали «мы»? — уточнила Эванс.
— Да, мы с Лией. Лия — дочь хозяина. Она подрабатывает здесь на каникулах.
— Где она сейчас?
— Пошла домой.
— Вы ее отпустили?!
— Точнее будет сказать, не смогла удержать. Она выскочила за дверь, я даже глазом моргнуть не успела.
— Она убежала до того, как ушел… ммм… незваный гость, или после?
— После.
— Тогда, возможно, она жива. Но нам нужно навестить ее, чтобы убедиться.
— Хорошо, я дам вам адрес.
— Прекрасно! Только вначале покажите, пожалуйста, в каком направлении ушел… гость.
— Конечно. Гость вышел на улицу, а хвост болтался у него между ног. Вы не поверили бы своим глазам, если бы увидели его. Я слышала истории про оборотней, но думала, все это сказки!
Полицейские переглянулись.
— Я уверена, это был не оборотень, мадам, — сказала Эванс и последовала за Гортензией в центральный проход.
— Конечно, нет, — подтвердил слова напарницы Гулд. — Всего-навсего собака особой породы.
Эванс со вздохом посмотрела на него.
— Собака, говорите? — уточнила Гортензия, повернувшись к полицейским. В одной руке она держала ключи от склада, в другой — заветный журнал. — Это была не собака! Собаки не носят одежду.
— Ну почему же, — начал Гулд, желая блеснуть эрудицией. — Некоторые люди наряжают своих любимцев в разные там костюмчики, и…
— Что? — Глаза Гортензии округлились. — Послушайте, молодой человек, вы что, думаете, я не способна отличить собаку от не собаки?
Гортензия открыла дверь на склад.
— Я заперла вторую дверь тоже, так что если он не сбежал, то сейчас находится на заднем дворе.
Эванс положила руку на пистолет под пиджаком и еще раз неодобрительно посмотрела на нового
— В следующий раз позволь мне самой говорить с пострадавшими.
— Но люди ведь и вправду наряжают собак! — настаивал Гулд, чувствуя себя, однако, полнейшим идиотом.
Галлеру казалось, что его сбила машина. Он едва мог дышать. Оборотень посмотрел в небо. Он знал: времени, чтобы отреагировать на выстрел, у него почти нет. Преодолевая боль, он поднялся на ноги. Кровь сочилась в желудок, листья прилипли к намокшей шерсти.
Бах!Слишком поздно. Он даже не увидел пулю. Снова отлетел назад. Следующий выстрел порвал пальто и рубашку на правом плече. Галлер застонал. Тело разрывало на части. Он не знал, успеют ли раны затянуться. Холодные металлические дробинки выпали из тела и покатились на землю. Ночной ветерок свистел вокруг, и Галлер чувствовал его прохладу свежими ранами. Рваные ткани мышц двигались и шипели, восстанавливаясь.
Австриец встал над оборотнем и перезарядил пистолет.
— Знаешь, о чем я думаю? — спросил Ганс.
— О чем? — закашлялся кровью Галлер.
Громко щелкнул затвор пистолета. Австриец направил оружие прямо в лоб оборотню.
— Насколько прочен твой череп.
Бах!На этот раз назад отлетел старик. В последний момент Галлер резко подтянул колени к себе и пнул мужчину как раз тогда, когда тот нажимал на курок. Быстрее молнии. Так человек никогда бы не смог. Даже не успел подумать бы. Галлер вскочил на ноги, морщась от боли в животе, и подбежал к австрийцу, лежащему ничком. Пистолет валялся в метре от него. Подняв оружие, оборотень разломал его пополам. Австриец был в полусознательном состоянии. Слезы застилали глаза, но все-таки он разглядел Галлера, стоявшего над ним.
— Ну что ж, — сказал Ганс. — По крайней мере, ты проявил все свои способности.
Правой рукой старик осторожно потянулся к револьверу, заткнутому за пояс, но тут оборотень наступил ему на руку. Раздался страшный хруст. Старик закричал от боли.
— Слишком медленно! — прокомментировал Галлер.
Потом забрал все оружие и оттащил старика за будку, подальше от глаз случайных прохожих. Ударил кулаком несколько раз и приказал сесть спиной к стене.
— Чертов трансвестит! — сплюнул Ганс.
— Куда пошел Мейсон? — Галлер не обратил внимания на оскорбление.
— Не знаю. Просто ушел.
— Просто ушел?
— Да, просто взял и ушел.
Когтистая лапа скользнула по лицу старика, оставив глубокие царапины.
— Куда?
Оборотень наклонился ближе и схватил Ганса за подбородок.
— Куда он ушел?
— Я тебе говорю, не знаю! Я ждал тебя здесь, потом появился он, спросил, что я тут делаю. Я ответил, что жду кое-кого. И он ушел.