Сфагнум
Шрифт:
— Только надо много-много лотерейных билетов купить. «Спорт-Пари»! — сказал Хомяк.
— Лучше «Спорт-Прогноз» покупать, там выигрыш больше, — не согласился Серый. — По телевизору показывали: джек-пот — 20 миллионов грин и квартира возле метро. Этого хватит.
— А «Спорт-Пари» настолько круто, что им даже по телевизору рекламироваться не надо. Поэтому давайте лучше их!
— Хомяк не мог смириться с тем, что все его идеи отбрасывались.
— Сложим весь кэш, что у нас есть, накупим бланков, все клетки заполним, чтоб все варианты были в деле, я, правда, не вполне в курсах, как там все устроено, но заполним, выигрыш возьмем, и все! —
— А еще есть моментальная лотерея, оторвал и все, — вспомнил Серый.
— Не, пацаны. Не пойдет. Не будем связываться, — снова помрачнел лицом Шульга.
— Почему не пойдет? — закричали оба.
— Да потому что лотереи это ебалово, — почесал голову Шульга. — Большой развод, на всю страну.
— Ну как развод? — вскрикнул Серый. — По телевизору рекламируют!
— Телевизор тоже в деле, — было видно, что Шульге очень тяжело быть таким умным и всех постоянно одергивать. — Вот смотрите, пацаны, много вы знаете людей, которые в лотерею играют?
— До хуя! — не понял Хомяк линию аргументации Шульги. — У меня батя играет, тетка играет.
— У меня все кореша покупают, — сказал Серый, — тетка, бабуля, да и я сам иногда. Так что куча людей играют! Не только дебилы какие-то.
— Вот, я именно к этому, — согласился Шульга. — А много вы видели выигравших?
Приятели притихли.
— Много у вас людей квартиры поднимали с помощью лотереи? Зелеными лимонерами становились? — продолжил Шульга.
— У меня знакомые со службы у тетки холодильник выиграли. В «Спорт-Пари», — сказал Хомяк.
— Видел ты этих знакомых? Ты, лично? — запальчиво выдохнул ему в лицо Шульга.
— К чему ты клонишь? — поднял брови Серый.
— Да нет этих знакомых! Специальные люди слухи распускают о выигрышах. В учреждениях, на заводах. Чтобы люди велись и бабло реальное несли.
— Да я ж говорю, Шульга, сосед по дому у меня «Жигуль» выиграл, — напомнил Серый. — Я его видел, нормальный такой мужик, современный. Когда мне предки игру электронную подарили «Ну, погоди!», он у меня ее поиграть брал, хотя ему уже лет сорок было. А меня взамен за руль «Жигуля» садил. И мы так и сидели, он яйца ловил в игре, а я за рулем представлял, что по городу еду.
— Он тоже специальный. Нанятый, понимаешь? Актер! Жил все это время рядом с вами в доме, обычным человеком прикидывался. Ему отстегивали, чтобы он лотерею нахваливал. И «Жигули» для этого дали.
Серый примолк. Мысль о том, что он давал свою игру «Ну, погоди!» человеку, нанятому лотереей, очень сильно его потрясла.
— Не, ну и что тогда делать? — взялся за голову Хомяк. — Куда не сунься — везде ебалово!
— Слушай, Шульга, — начал Серый аккуратно, — а этот Пиджак, он сильно серьезный? Я просто всего раз его видел. Может, голову ему пробить, чтоб он к нам по поводу денег не доебывался?
Шульга нервно рассмеялся, как будто сказана была несусветная глупость.
— Серый, ты что думаешь, деньги Пиджаку принадлежат?
— А типа нет? — уточнил Серый.
— Пиджак — на подхвате. С корками полкана ФСБ, с табелем, мигалкой, каморой на Рублях, но — на подхвате. Должность у него — начальник службы безопасности. И все! Чувствуете? Начслужбез, а уже, согласитесь, понтов нормально. А вот мужчина, у которого Пиджак — начальник службы безопасности — это вообще пиздец. Пиджак мне фамилию не называл, только имя. Имя я запомнил — Роман. Рома. Ну, я не знаю, что это за Рома, в Раше много Ром всяких, но что характерно: Пиджак чтобы прояснить, как высоко
— В смысле в журнале? — не понял Серый.
— Ну, его в журнале, на обложке изобразили, этого Романа. Прикиньте? Причем журнал цветной, не хуйня какая-то.
— И мы на него работаем, — с уважением к себе произнес Хомяк.
— Работали, — поправил Шульга. — И, в общем, целая статья была написана про этого Романа, про то, какой он большой и как всех держит.
— И деньги его? — уточнил Серый.
— Его деньги, да. И если что, нам не только с Пиджаком дело иметь придется.
— Да, тут одной проломанной головой не отбрыкнешься, — протянул Серый.
— Может, нам попробовать этого Романа ебнуть? — с сомнением в голосе сказал Хомяк. — Приедем в Москву, найдем по телефонному справочнику, ебнем, и всех делов.
Тут уж нервно, как будто сказана была несусветная глупость, засмеялся Серый.
— Ну ты дурень! — хлопнул он Хомяка по плечу.
Шульга не удостоил эту версию своим вниманием.
— И еще одна черта к портрэту этого Ромы, — поднял он палец вверх. — Пиджак рассказывал, хобби у Романа такое: любит человек русскую старину. Так вот, пару лет тому через Пиджака он купил в Витебской области треть района, построил себе там имение с деревянными колоннами и мезонином, выкопал пруд с каскадами, собрал крестьян из четырех деревень, построил им хаты, крытые соломой, как при Льве Толстом в шестнадцатом веке жили. И, как от Москвы своей устанет, приезжает в Беларусь душой отдохнуть и в барина поиграть. Медок, ушица, экипаж у него с лошадями. Едет на экипаже, а все вокруг в пояс кланяются, шапки ломают, улыбаются. Может, денег из окна сыпанет. Крестьяне, кстати, до уссыку довольны — их в косоворотки холщовые бесплатно обрядили, лапти по заказу во Франции сшитые подогнали: гортекс, войлок, а сверху заменитель лыка из нанополимеров. Армяки, тулупы, бабам кокошники, чтобы хороводы, блядь, водили когда барину грустно. Каждый день — водки, сала дают бесплатно, чтобы они антураж поддерживали и морды праздничными были. Чтобы чувствовалось, как хорошо крестьянам жилось до Столыпина, который бомбу в царя кинул. Говорят, какой-то поц в районной администрации возбухнул было, но его быстро прикопали.
— Серьезный мужчина, — подвел черту под рассказом Серый.
— Да, такого не ебнешь, — отозвал свою идею Хомяк.
Хомяк достал две монеты по пять российских рублей и, чтобы всех побесить, начал гонять их по столу.
— Хомяк, хватит! — прикрикнул Серый. — Думать мешаешь!
— Иди на хуй, — весело огрызнулся он. Обычно он доводил таким образом Серого до рукоприкладства, а сразу после получения болезненного тычка в область печени или почек — начинал ныть, что ему болит и надо прилечь.
— Братвеллы! Осенило меня! — привстал Шульга.
— Чего такое? — встревожился Хомяк. Ему было неприятно думать, что монеты, которые должны были раздражать всех, наоборот, помогли кому-то думать.
— Я малым в глусском музее клад видел, — начал свой рассказ Шульга. — Прикиньте, вооот такенная груда монет, она в жбане лежала здоровом, жбан разбился, а монеты из-за глины, которая в жбан попала, склеились между собой в один такой здоровенный шар, килограмм на десять. Прикиньте?
— Ну и? — недоуменно переспросил Серый. Ему было странно, что такой умный человек, как Шульга, в такой ответственный момент вспоминает про какие-то клады.