Сгусток Отроков
Шрифт:
— От зубов…
— Что от зубов? У нас изо рта пахнет? Мы находили антисептики, полощем рот, зубы чистим. Нас учили! — Клэр при всей своей крупности имела пластику малого дитя и также живо пыталась оправдаться в своих промахах.
— От зубов отскакивает. Верно так говорить. Ничего страшного. Не принимайте близко к сердцу. Всему научим.
— Спасибо!
— Всей семьей жду. Рад нашей встрече!
Что ж. Это, походу, последние мои «обращенные». Повезло, так повезло. Осталось пару кварталов через городок «Вне закона», и мы дома.
— Нэл, а будешь пытаться среди «Поумневших, но Яростных»?
Хм…
—
— Но… Попытка ж не пытка?
— Они не просто так живут здесь…
— Меня же тут и нашел.
— И то правда.
— Так напоследок…
— Верно. А давай!
Мы пересекли черту отшиба города.
Глава 3
Синее перо, зеленый платок
Совершать перфоманс перед Дурными — отчаянный шаг. Не знаю, какого лешего понесло во всеуслышание так громко заявлять о своей разумности и превосходстве?
Вместо семьи просветленных, с тем же успехом, мог получить люлей. Причем увесистых таких. И до смерти забить могли, что уж там. Повезло, что агрессией эти не отличались и максимум поулюлюкали, да испугались… Буквально повезло. Могли и камнем кинуть в висок. И поминай, как знаешь. Никаких тебе ритуалов, никакого светлого будущего с Кристиной. Слишком безрассудный поступок. В первый и последний раз действую столь тупо. Больше нельзя.
Особенно в городке «Вне Закона».
Вот тут собрались отличавшиеся умом. Только им. Но все остальные мирские приличия отринули, твари. Живут по животным законам, по сиюминутным желаниям. Инстинктивно. Полная дозволенность всего. Что, на удивление, и сдерживает от бесконечных убийств друг друга и насилия. Ведь если ты поведешь себя агрессивно, любой, не задумываясь, ответит агрессией. Глотку перережет, между ребрами ножом пырнет…
На этих мутаген подействовал по своему. Отравил сознание в степени извращенной и грустной. Вроде, соображают. Вроде, помнят, как обращаться с техникой, заправлять фабриками, производить питание и прочие перки, устраивать рейды за добычей… Цивилизованные с виду. В душе — дикари.
Рабство, проституция, разврат.
На фабриках под надсмотром «Поумневших» работают похищенные и проданные на аукционе дети и взрослые.
Бордели, где отсутствуют рамки фетишей.
Самоуправство. Анархизм. Гедонизм.
Жители трейлер-парка и палаточного городка, Дурные — не особо боятся. Защищаться эти «первобытные» все же умеют. В инстинктах природы заложена — защита от более сильных и страшных. Как травоядные от суровых хищников.
Да и эти анархисты — не особо захаживают. Им не интересно. Разве что — держат «точки» с едой, торговые палатки с хабаром. Негласное «перемирие». У тех свой строй, у этих свой… Порой забредают индивидуумы повоинственее, даже пару раз — банды… Так их местные сильные Дурни там и остались на всю жизнь, в мусорной куче, среди отходов валяются. Больше не особо пытаются балагурить и в чужой монастырь со своим уставом
Отец, отец… Почему ты это все позволил? Как до такого все докатились? Можно же было устроить чистку… Хотя, о чем это я. Это уже — геноцид. Это же все-таки люди. Причем, вполне разумные и адекватные. Обеспечивают нас свежей едой с роботизированных в древности заводов и фабрик, поставляют косметику девушкам, средства гигиены… Конечно, в чем их заслуга? Тыкнуть пару кнопок на автоматизированных по полной панелях, да приказать детям-рабам выполнять руками простенькие действия?
Твари. Мутаген раскрыл все пороки людские. В той или иной степени… И эти еще ведь разумные! Что же творится там с одичалыми, за краем периметра, за скалистым хребтом…
Тем не менее, это реальность, с которой все свыклись. И городок «Вне Закона» — существует. И мы сейчас в нём, по пути к дому на возвышении, на краю скалы.
Тут точно стоит вести себя иначе и работать поаккуратнее.
Многоэтажки, низкие каменные постройки, покрытые огромным слоем пыли и грязи. Элитные с дизайнерской вычурностью белые небоскребы, уже давно серые.
Людей на улице практически нет. Все либо сидят по домам и хрен знает только чем занимаются. Либо на заводах «пашут». Если «пахать» — означает третировать взятых в заложники более Дурных. Или проводят свои деньки в заведениях по типу Салуна «У Джорджи».
Туда мне с Кристиной и дорога. Как я вечно поддаюсь на уговоры красотки в кожаной юбке?
— Кристин, ты уверена, что хочешь туда заходить?
— Прошлое — в прошлом. Сможем отыскать кого с добрым взглядом — прелестно.
— А нет так нет. Пропустим по стаканчику, и домой. Хорошо. Только помни…
— Аккуратно. Меньше слов, больше осматриваться.
— И тонко задавать вопросы. Нельзя…
— Вести себя не вычурно, робко. Помню.
Створки дверей скрипнули, оповещая о нашем приходе.
Механическое пианино захлестывала прокуренную залу энергичной мелодией. Два места поджидали за стойкой с краю у парашника. Иных свободных вариантов у нас, походу, нет. Час пик, людей набилось, как муравьев вокруг сахара.
Нам же и лучше. Авось, получится авантюрная затея Кристины переманить в стезю понимающих благоразумие кого-то из Бешеных Мыслящих. Хотя б одного, и то хлеб.
Помолчу. Пусть Кристина охмуряет баристу. Вписывается в обстановку в своем пестром наряде из кожи куда хлеще меня в походных штанах и измазанной майке. Хоть татуировка с черепом и ящером на оголенном предплечье и вызывала уважение местных, но я — точно не местный типаж голодранцев. А зашедших на огонек неместных Дурней — не сильно уж жалуют. Тем более умников…
— Две стопашки покрепче.
Кристина с размахом и громко плюхнулась на стойку, выкинув два пальца в откровенно вызывающем и недвусмысленном жесте…
— Вот тебе и неприметно, и тихо… — прошептал я ей на ухо.
— Местные правила. Иначе б как раз — была бы очень вне массы.
Спорить с ней не стану. Ей видней… Как-никак, выросла среди бунтарей. Я-то здесь гость редкий и сильно непрошеный.
— Крис! Давно в край не захажила!
— Жак, стопашки. Покрепче. Разговор — после.