Сгусток Отроков
Шрифт:
— Платить будешь натурой?
— Пошел ты, ушлепок! Вот мой партнер. С ним натурой. А он с тобой — чем захочет.
Кристина пнула меня под бок. Демонстративно и дерзко.
Бартендер пялился, потирая стакан.
Без лишних слов. Что есть в кармане жилетки… Фонарик. Сойдет.
— Вот. Свет. Кнопка. Бум-Бум, — закосил под не особо болтливого, но сообразительного дикаря.
Заросший мужик с козлиной бородкой, весь в наколках, принял оплату. И походу — счел меня за «своего». Все-таки в городке по большей части все такие, какого
На всякий пожарный, надо и нож заготовить. Как раз рядом с фонариком закреплен. Заодно и проверил, как быстро смогу, если что вдруг, достать.
Второй у щиколотки. Тоже на всякий пожарный. Надеюсь, не пригодится. Ведь пришли поискать человечка, а не устраивать кровавую баню.
— Шесть. Без лишних вопросов. Стопашки достойны Свет-Кнопки-Бум-Бум.
— Закуски гони. Я знаю — сколько ценность оплаты. Мой партнер больно щедр. Хоть и тупой.
— Шельма! Тебя не наколешь! Ходить перестала, а правила помнишь!
— Шельма тебя пырнет, если нарушишь. Шельма нынче чуть жестче.
— Ты что! Мое уважение. Только всего. Шесть и закуски — сколько влезет. Достойно оплаты. Правила нарушать…
— Смерти ждать. Я помню.
— За что сторговались…
— На том и порешились. Жак, гони выпить. Партнер сохнет.
Их диалоги… Нарушения грамматики, слог… Я забыл, как Кристинка жила в этом месте все эти годы. Забыл, что за выгребная яма этот «городок». Уж лучше жизнерадостные дикари Дурные, чем Дурные в моральном плане придурки.
Шесть рюмок. Достаточно чистых, надо отдать должное. Хозяин заведения за чистотой явно следит и втык дает своим прохвостам, если что будет не так. Или устраивает публичную порку девчонкам-служанкам, как когда-то Кристине. Охренеть, поверить не могу, что мне пришлось тогда ее выкупать. И для этого отдал все, что только имелось в карманах, и даже одежду. Уходить голышом под ржач полного бара… Джорджи — та еще мразь. Такого стыда, как тогда, не ощущал никогда. И это будучи еще нелепым подростком… Твари. Зато Кристину не постигла участь ее соплеменниц-рабынь…
— Будем!
Кристина тяпнула пойла. Я вслед за ней. Молча. Не дай ляд Жак вспомнит еще по моему разговору, что это я — тот юнец, щеголяющий причиндалом ради выкупа «их девки». Возможно, то унижение и засчиталось как часть расплаты, из-за здорового смеха и зрелища нас тогда и отпустили. Меня голышом, девчонку в лохмотьях простынки… В этот раз такой номер вряд ли прокатит. Вскроют кишки за наглость — и дело с концом.
— Дерши. Закуска.
Орешки, вяленое мясо… Надеюсь, не крысиное хоть. А бывает ли крысиное вяленое? Надо Кристину потом спросить…
— Горячего. Закуски горячей. Я знаю правила.
— Все-то ты помнишь.
— Будем!
Кристина хряпнула еще одну коричневатую жидкость… Я следом. Напивается она намного дольше меня. Вот не уверен, что третьей мне будет уже не достаточно. Но нормы общие соблюдать обязательно. Иначе «Чик-Чик». Не стоит вызывать лишней агрессии.
— Рассказывай. Нового что?
Кристина закусила охапкой орешков и мяса одновременно. Чавкая, говоря с набитым ртом… Такие, значит, тут обычаи? Безропотно последую ее примеру, пожалуй…
— Да забаву вон придумали, к примеру.
Жак кивнул к нам за спины.
В глубине слабо освещенного салуна, у самой стены, стояла девочка, лет десяти навскидку, в белом платье, раскрашенном маркерами. Один, тридцать… Все сплошные цифры. Над головой девочка держала ведро на кончиках пальцев. Вытянутые руки уже тряслись. Слез на глазах при пустом взгляде не наблюдалось. Безмятежная улыбка… Дурная, к сожалению. Рабыней ее и назвать-то сложно: девочку все устраивает в ее жизни. Не так, как было у Кристины с ее нотками ужаса от происходящего беспредела вокруг…
— В чем забава-то? А, Жак?
— Невинная в целом. Вода с примесью крови забитой зверины. Как девчонка устанет — обронит. Какую цифру краска не забрызжет — того ставка сыграла. Остальные оплачивают столик победителя.
— Гуманно. По сравнению с…
— Девчонки ценный товар. Раньше идея была кипятком залить ведро. И по ожогам следить. Где ожог, на какой цифре, тот и победил. Но…
— Шлюх из девочек потом неугодных получите?
— В точку. Не на продажу товар. Заменили на ледяную воду, по отметкам на полуобнаженном теле играли. Цифры на коже ставили. Чья цифра просветит — тот победил. Но девки стали болеть. От идеи тоже отказались. Теперь…
— Гуманно.
— Верно. Не так весело, но все равно забавно.
— Не боитесь, что от крови заразу подхватят?
— Чего?
— Болезнь. Заражение. Кровь…
— Не понимаю.
— Мой совет — замените на краску. Эффект тот же, девочки станут меньше болеть. Сэкономите.
— Передам главному. Благодарю. Идеями блещешь, смотрю?
— Партнер заставляет думать почаще.
— Хороший мужик, бабу из рук не попустит. Все правильно.
— Аномальных, как я, не наблюдал?
— Чтобы плакали, пока чистят отстойник?
— Или сопротивляются и орут, когда их домогаются грязные мужики или бабы, хотя еще не на возрасте выдана.
— И портят веселье, что те отстают?
— Да. Не наблюдал?
— Неа. Все покладистые. Ты у нас такая капризная единственная была и неповторимая. Не удивлен, что Главный тебя так задешево отдал тогда…