Шаг в сторону. Часть 2
Шрифт:
И мы пошли прямо. Княжич монету поднимать не стал — видимо, не по чину ему за всякой мелочью наклоняться, а я постеснялся как-то. Но на монету следящий конструкт наложил, чтобы на обратном пути поднять. Вот действительно, мелочь, даже по моим капиталам, а жалко — четыре грамма золота вот так оставлять.
— Правильно, — одобрил мои действия Тятьев, — тут неизвестно что начаться может, якорь всегда не помешает. Молодец, Марк.
И действительно, началось.
Мы прошли по дороге минут пять, и вышли снова к этому валуну. По совершенно прямой дороге, и точно к этому — монетка так и стояла
— Мне надоело, — пожаловался Хилков. И саданул что есть мочи по булыжнику.
Тятьев-то устоял, а меня снесло метров на десять и отбросило на снег.
Вместо валуна на дороге зияла яма метра три в диаметре, с черными оплавленными краями. А прямо над ней висел как ни в чем не бывало череп. И вот не знаю как, но улыбался.
А потом разлетелся на куски.
Пока мы пялились на это представление, сзади раздался треск. Деревья смыкались за нашей спиной, Хилков бросил огненный шар в заросли, но огонь бессильно стек вниз, словно каждая веточка была покрыта противопожарным составом.
— Север, щит, — выкрикнул княжич, вытягивая руки вперед. С его пальцев сорвались зеленые искры, сначала ровно десяток, потом они вспыхнули, и на месте каждой появилось еще по десятку, и еще, и еще, пока не образовалось большое облако, которое, впрочем, быстро распалось на комочки, которые подлетали друг к другу, цеплялись и отрывались, вытягивая зеленые нити. Огромный комок зеленой пряжи начал растягиваться, образуя паутину. Там, где она касалась растений, те рассыпались в пыль.
Тем временем боярин с ленцой взмахнул руками, и над нами появился плотный купол — подобный, только в виде щита, я уже видел, когда доставал из-под земли таинственный сверток. Незнакомые мне символы, похожие на германские руны, горели ярким оранжевым пламенем. Мой негибкий внутренний помощник сообщил, что изучается новый алфавит, но мне было не до служебных сообщений.
Сеть развернулась метров на пятьдесят и неслась по дорожке, уходившей прямо, расширяя ее до тех же пятидесяти метров. Видно было, как что-то пытается ее увести вправо, но она сопротивлялась, держала направление. Удалялась быстро, буквально несколько секунд, и она продвинулась почти на двести метров. И внезапно остановилась.
Из всей команды только я этим обеспокоился. Хилков на сеть внимания почти не обращал, создавая вариант местной системы залпового огня. Перед ним висели шесть искрящихся шаров, сантиметров тридцати диаметром, напоминающих мне любимое заклинание — шаровую молнию. Шары располагались один за другим, и княжич как раз создавал седьмой, когда в сети появилась прореха. Сначала небольшая, метр на метр, она начала быстро расширяться.
Хилков улыбнулся, небрежно хлопнул в ладоши, и первый шар сорвался с места. Словно комета, со шлейфом из искр, он влетел в прореху и рванул. Сильно. Не будь у нас тятьтевского купола, опять валяться мне на земле. А так только деревья посносило
Судя по создаваемым заклинаниям, княжич был сильнее меня в несколько десятков раз. С моим новым учителем Силой он находился примерно на одном уровне, значит, как тут считают, третий круг? В хорошую компанию я попал.
Хилков тем временем ускорился и создавал один шар за другим, с промежутком не более секунды, зачищая и без того пустынную территорию. Сеть тем временем начала двигаться по краям, смыкая их где-то позади места взрывов. Обстрел прекратился, когда она наконец превратилась в большой вязаный чулок пятнадцати метров диаметром и высотой в пятьдесят. Впрочем, верхняя часть тут же образовала узел, не давая чему-то внутри нее вырваться наружу.
— Что там? — задал вертевшийся у меня на языке вопрос Тятьев.
— Не знаю, — Хилков даже не запыхался. Он лениво стряхивал снег с кафтана. — Но определенно что-то есть. Никуда не денется, ловчая сеть и не такое держала.
— Неплохая штука, — раздался голос сбоку. — А силенок-то хватит удержать?
Мы дружно повернулись.
В десяти метрах от нас, насмешливо улыбаясь, стоял невысокий мужчина средних лет, в аккуратном полушубке, явно утепленных штанах и коротких сапожках. Мощный лоб уходил лысиной вверх, клиновидная бородка под усами, скуластое лицо и прищур глаз мне кого-то напоминали. Да что там кого-то, я хоть пионером не был, но дедушку Ленина на картинках видел. Похож, не то чтобы одно лицо, но определенно что-то общее было.
— Хватит, — спокойно ответил Хилков. — Только надо ли?
— Нет, — лже-Ленин замахал всполохами перстней, унизывавших пальцы. — Там и нет ничего.
— Совсем?
— Да, — застенчиво кивнул мужчина. — С чем пожаловали?
— Я — стольник колдовского приказа Жилинского княжества боярин Тятьев, это стольник того же приказа княжич Хилков, — выступил вперед боярин. — С нами Марк Травин, из княжьей канцелярии подьячий. Здесь для инспекции деревеньки Полесной.
В отличие от Хилкова Тятьев был явно напряжен.
— А, понятно. Так вам туда, — незнакомец махнул перстнями в обратную сторону. — Пройдете с километр, там и будет ваша деревенька. Только я бы вам туда ходить не советовал.
— Почему? — поинтересовался боярин.
— Место нехорошее, — незнакомец пожал плечами, скорчил забавную рожицу, отчего на лбу образовались разнонаправленные складки. — Говорят, люди там пропадают. Хотя я вижу, вы господа знатные, значит — одаренные, за себя постоять можете, так что идите, не бойтесь. А хотите, я вас провожу?
— Не откажемся, — Тятьев чуть поклонился. — А можно ли узнать, с кем нам довелось встретиться?
— Отчего же нет, — незнакомец поклонился в ответ. — Я — Феодор Игнатов, бывший лекарь, подданный Рязанского княжества, живу тут неподалеку в деревеньке Алексеевке служилых дворян Шиловских.
Я с сомнением покосился на перстни лекаря.
— Так мы сейчас на рязанской земле? — уточнил Тятьев.
— Точной границы нет, — покачал головой Игнатов, — вот уже двести лет эти леса в общем владении.